— Мамба хапа ико? (Здесь есть крокодилы?) — повторяю я свой вопрос.
— Минги кабиса, бвана (очень много, бвана).
— Когда ты видел крокодила в последний раз?
— Года два назад…
— Два года… Превосходно! Я уже купаюсь! — кричу я, ныряя в воду.
Ощутить освежающую прохладу воды — это ни с чем не сравнимое наслаждение.
Наконец я сажусь в лодку, чтобы переправить на другой берег велосипед. В этой обстановке он выглядит необыкновенно величественно, напоминая какую-то большую современную машину. Он даже не помещается в лодке, и одно его колесо висит в воздухе.
Полдень, солнце палит нещадно, и я пользуюсь любой возможностью, чтобы окунуть в воду лицо и руки, облиться, освежиться.
И вот снова начался томительный пеший переход. Здесь, на португальской стороне, лес более густой и дикий, с огромным количеством слонового навоза. Должно быть это излюбленное место слонов. Проклятый велосипед невероятно обременителен. Дорога идет в гору. Мне самому трудно взбираться, а тут еще этот принудительный груз. Я поднимаюсь все медленнее, с трудом передвигая ноги. Уже давно перевалило за полдень, а кругом все тот же нескончаемый лес, те же деревья, те же гнезда термитов. У меня такое ощущение, будто я попал в западню. Кругом ни души. Там, на танганьикской стороне, мне встречались мавя, здесь, в их родном краю, нет никого. На обеих ногах я натер мозоли, и каждый шаг причиняет мне массу страданий. Чтобы скоротать время, я начинаю громко отсчитывать шаги. Считаю до ста, потом до тысячи…
Я отсчитал уже несколько тысяч шагов, а лес ничуть не изменил своего облика.
Ноги мои подгибаются, но конца подъема не видно. До ночи мне все равно не дойти. И какая в сущности разница, где отдыхать? Опасность везде одинакова. Как нарочно во время переправы через Рувуму подмокла коробка спичек, и теперь я не сумею развести огонь.
Тяжело дыша, я сел и оперся спиной о ствол дерева. Преодолеть сейчас еще один подъем — выше моих сил. Мне пришлось бы ползти на четвереньках. Я наслаждаюсь — отдыхом и прислушиваюсь к тихому говору засыпающего леса. Ничто не предвещает опасности…
Я поднимаюсь с большим трудом. В висках пульсирует кровь, щеки пылают. «Опять приступ малярии!» — промелькнуло у меня в голове. Один приступ я уже перенес в подобных же условиях. Где же это было? Ах да, вспомнил: между Китангари и той миссией… как же она называлась?.. Зубы неприятно лязгают, на лбу неожиданно, без всякой к тому причины, выступает холодный пот. Страх. Дикий, ничем не обоснованный страх овладевает всем моим существом. Я чувствую, что где-то рядом притаились дикие животные. Еще мгновение — и они разорвут меня в клочья. Неподалеку действительно блеснули чьи-то глаза. Это уж слишком… Толкая велосипед впереди себя, я делаю шаг за шагом, карабкаюсь вверх, движимый мыслью: лишь бы скорей, лишь бы скорей! Наконец я на вершине обрыва. Но что это? Может быть, мне изменяет зрение? Вдалеке блеснул свет газовой лампы. Обладателем такой лампы может быть только европеец, значит, это… начальник поста. Откуда в такой момент берутся силы, я, право, не знаю. Ноги сами несут меня. На дороге стоят какие-то люди, их становится все больше. Мне кажется, что, пробегая мимо, я улыбаюсь им.