И вот я еду не спеша на велосипеде, почти не нажимая на педали, ибо ровная дорожка постепенно спускается к океану. Таким образом я смогу проехать оставшиеся сто километров, отделяющие меня от моря. В каждой большой деревне Мозамбика имеется никем не заселенная хижина, специально предназначенная для путешественников-европейцев. В хижине стоит стол, стул и топчан. Нужно лишь нарвать свежей травы — и ложе готово. Так что хлопот с ночлегом у меня не было.
Однако проблема масок не продвинулась ни на шаг. На все вопросы я получал неизменно один и тот же ответ:
— Не знаем, бвана, у нас нет.
Иногда какой-нибудь наиболее хитрый джумбе указывал пальцем на соседнюю деревню, утверждая с многозначительной улыбкой, что там может быть что-то в Этом роде.
Я совсем измучился от этих бессмысленных скитаний и был уже близок к тому, чтобы отказаться от своей затеи.
Деревни племен маконде просторны и очень опрятны. Большой квадратный двор всегда чисто выметен. В центре его, как маленькая остроконечная крепость, возвышается курятник. Клетка для цыплят поставлена на столбы и таким образом хорошо защищена от хищников.
Внутри хижин образцовый порядок. В глиняных красиво разрисованных вазах хранится принесенная издалека вода. По стенам развешаны искусно вырезанные из дерева ложки, луки, стрелы и булавы.
В каждую деревню племени ведет широкая, содержащаяся в идеальном порядке дорога.
На седьмой день путешествия, когда я прибыл в очередную деревню и такой же, как все прочие, худой и хитрый джумбе заявил мне, что масок он никогда в своей жизни не видел, я потерял власть над собой. Я кричал во весь голос, ругался самыми последними словами, разумеется, по-польски.
Это произвело такое впечатление на джумбе и старейшин, что они даже побледнели. Видимо, выражение лица у меня было достаточно грозное, ибо не на шутку испугался и сопровождавший меня полицейский. Он начал что-то шепотом объяснять каждому в отдельности, пока все не сгрудились вокруг него и не стали совещаться, активно жестикулируя. И вдруг началась страшная суматоха, как бывает, когда кто-то воткнет палку в муравейник. Вокруг меня забегали, заметались люди; они подходили к джумбе и что-то шептали ему на ухо. Казалось, что они готовятся открыть мне какую-то тайну.
— Ты плохой джумбе, — закончил я свою тираду уже на языке кисуахили. — Бвана начальник наверняка будет недоволен и уволит тебя. Завтра же утром я пошлю к нему полицейского с докладом.
— Сегодня ночью у бвана мкубва будет маска, — шепнул мне на ухо джумбе, а полицейский кивнул, подтверждая справедливость его слов.