— Пусть бвана мкубва спит спокойно, мы разбудим его, когда придет время.
У меня не было никакой уверенности в том, что данное обещание будет исполнено, но я отправился спать.
Около полуночи я проснулся. Кто-то дергал мое одеяло:
— Бвана мкубва, иди посмотри на красивую маску!
Я вскочил.
Темная безлунная ночь. Узкая тропинка ведет в еще более темный лес. Мы движемся как по извилистому тоннелю. Идущий впереди несет маленький штормовой фонарь, тусклый свет которого едва проникает сквозь закопченное стекло. Я не вижу тропинки и поэтому стараюсь не отставать от него ни на шаг.
Так мы идем молча добрую четверть часа. Наконец; на светлом фоне неба обрисовались контуры какого-то строения.
— Входи, бвана мкубва! — донесся откуда-то низкий хриплый голос. Он прозвучал резко и безапелляционно, как будто отдавал приказ. Может быть, это привидение? Может быть, все это только кажется мне? Я колеблюсь Входить или нет?
— Входи, бвана мкубва, — донесся тот же голос Я узнаю его. Ведь это тот джумбе, который обещал мне маски.
И уже без колебаний я наклоняю голову и проскальзываю внутрь абсолютно темной хижины. Выпрямившись, я останавливаюсь в нерешительности. Глаза постепенно привыкают к темноте. В противоположном: углу хижины замаячил огонек масляной коптилки. По стенам толпится народ. Все стоят молча. Шорох переступающих с места на место ног — единственное, что нарушает в этот момент тишину.
— Такие маски ты хотел, бвана мкубва? — спрашивает меня все тот же голос.
— Какие? — шепотом отзываюсь я. — Я не вижу никаких масок.
— Они лежат у твоих ног, на земле.
Я наклоняю голову. Несмотря на духоту, мне вдруг становится холодно. У моих ног лежат две головы. Протягиваю вперед руки и беру одну из них. Она оказывается очень легкой. Волосы на ней самые настоящие. Я подношу голову ближе и поворачиваю ее к себе лицом. Из-под полуопущенных век блеснули белки глаз. Губы чрезмерно вывернуты. Кожа густо покрыта отчетливо видимой татуировкой. Однако это только маска, вырезанная из куска дерева. Внутри она полая.
Я встаю во весь рост и спрашиваю джумбе почти естественным голосом:
— Сколько ты за нее хочешь?
— Мы не продаем наши маски, — отвечает мне джумбе, — но эти две ты можешь взять. Только не сейчас. Когда солнце взойдет и ты нас покинешь, я прикажу вручить их тебе по дороге.
— Почему же не теперь?
— Мы должны хорошо завернуть их, чтобы, чего доброго, кто-нибудь не увидел. Если женщина случайно увидит маску, ее сразу постигнет смерть или, в лучшем случае, она станет бесплодной. Поэтому мы должны быть осторожны.