— Но ребята они очень хорошие.
Такси продолжало путь в Донка, я же вышел у ресторана в Камайен, где в баре мне была назначена встреча. Дело в том, что я планировал поездку в глубь страны, возможно до Канкана — крупного города в Верхней Гвинее, а это требовало довольно сложной подготовки.
Вообще в большинстве африканских стран поездки во внутренние районы остаются нелегким делом. Шоссейные дороги обычно плохи и их мало. Железнодорожный транспорт развит слабо. Правда, многие областные центры, как правило, связаны между собой авиалиниями, но это страшно дорого, а кроме того, рейсы редки — самолет в неделю в лучшем случае. Лучшим выходом остается приятель с собственной автомашиной, собирающийся повидать своих родственников или друзей в провинции.
Такой приятель и должен был ждать меня в Камайен.
Его звали Мамаду Конате. Отец Мамаду, если не ошибаюсь, был ювелиром в Канкане, а сын недавно приехал на каникулы из Парижа, где изучал право. Веселый, молодой, элегантно одетый парень, он чуть свысока посматривал на своих менее удачливых соотечественников. Пребывание в Париже явно наполнило его сознанием собственной важности, и, если бы не молодость и в общем добродушный нрав, он вряд ли был бы идеальным попутчиком.
Когда я пришел в бар, Мамаду уже сидел у стойки, потягивая виски. Видно, несколько лет в Париже и в этом отношении оставили свой след, — гвинейцы в большинстве мусульмане и с презрением относятся к тем в своей среде, кто пьет спиртное. Впрочем, и Мамаду, как я позже увидел, забыл о виски, как только оказался дома, у отца. Здесь ему не простили бы парижских вольностей.
Мы быстро обо всем договорились. После настойчивых уговоров Мамаду наконец согласился, что я буду платить за бензин. Условились выехать через день на рассвете, в пути не торопиться, останавливаться в интересных местах. За рулем будет Мамаду. Я спросил, какой марки его машина. Он показал «а стоящий у ресторана серенький «пежо-403» — сильный, выносливый автомобиль французского производства.
Через день ранним утром я стоял у подъезда гостиницы с небольшим чемоданчиком в руках. Уже светало, проснулся сторож, спавший на тротуаре. Раскинув циновку, он принялся молиться, мерно отбивая земные поклоны. В гостинице захлопали двери, начинался трудовой день. А Мамаду все не было. Я уже спрашивал себя, правильно ли дал свой адрес, на этот ли день мы договорились об отъезде, когда из-за поворота вынырнула уже знакомая мне машина.
— Тебе легко собраться, — извинялся Мамаду, — а у меня толпа родственников. Два часа прощались. Еле вырвался. Да и поручений надавали, за год всего не выполнишь.