Кофе потчевали первых экскурсантов Кунсткамеры, дабы приохотить петербуржцев бывать здесь и дивиться собранным редкостям. Кофейни, или, вернее, кофейные дома, быстро завоёвывая город, возникли на Васильевском острове, на Аптекарском острове… Их посетители вкушали мороженое и лимонад, кофе и шоколад, варенья и фрукты, хлебные конфеты и крендели. А вот крепкие напитки иметь в сих заведениях не дозволялось.
На бульваре перед Главным адмиралтейством в 1813 году возник деревянный «Кофейный домик» Бурдерона. Гениальный Карл Росси в 1826-м преобразовал грот Летнего сада в уютный «Кофейный домик».
В Петербурге первой половины XIX века кофеен было не столь уж много, и захаживали туда лишь горожане с достатком. Чуть позднее и простой люд смог приобщиться к божественному напитку. Вот свидетельство Виссариона Белинского: «Петербургский простой народ несколько разнится от московского: кроме полугара и чая он любит ещё и кофе и сигары, которыми даже лакомятся подгородные мужики; а прекрасный пол петербургского простонародья, в лице кухарок и разного рода служанок, чай и водку отнюдь не считает необходимостью, а без кофею решительно не может жить».
Не могли жить без кофе и зажиточные москвичи: кофе со сливками стал непременным атрибутом утреннего застолья. В постные же дни кофе подавали с миндальным молоком.
Довелось испробовать Александру Сергеевичу и шоколад – лишь однажды название экзотической сладости мелькнёт в его поэтическом наследии:
Да груз богатый шоколата…
Таково написание у Пушкина, и рифмуется оно весьма символично с предыдущей строчкой: «бочки злата». Дорогое и редкое по тем временам лакомство!
И конечно же любил Александр Сергеевич душистый чай из самовара с густыми деревенскими сливками. Ритуал домашнего чаепития воссоздан на страницах бессмертного «Евгения Онегина»:
Смеркалось; на столе, блистая
Шипел вечерний самовар,
Китайский чайник нагревая;
Под ним клубился лёгкий пар.
Разлитый Ольгиной рукою,
По чашкам тёмною струёю
Уже душистый чай бежал,
И сливки мальчик подавал…
Поэт, как и его «герой» – Петушков, «Парис окружных городков», на балу у Лариных наслаждавшийся чашкой «чаю с ромом», не отказывал себе в этом удовольствии. Бывало, и не позволял смешивать эти два чудесных и столь разных напитка.
Но всё-таки лишь вино дарило порой русскому гению вдохновение. Вот, он светлый пушкинский тост на все времена:
Кубок янтарный
Полон давно.
Я – благодарный —
Пью за вино.
Так что последуем за Александром Сергеевичем:
Подымем стаканы, содвинем их разом!
Да здравствуют музы, да здравствует разум!