Персеполь (Уилбер) - страница 58
В Персеполе найдено много тысяч клинописных документов на дамском языке, составлявших архив царского хозяйства. Сведения, которые Уилбер дает об этих текстах, в некоторых отношениях устарели, поскольку большинство персепольских документов было опубликовано уже после выхода его книги в свет. Поэтому на этих документах здесь необходимо остановиться несколько подробнее.
В 1933–1934 гг. археологическая экспедиция Восточного института Чикагского университета раскопала в крепостной стене (в северо-западном углу персепольской террасы) большое количество клинописных текстов на эламском языке. Они получили условное название «таблички крепостной стены». В 1969 г. Р. Халлок издал 2087 «текстов из крепостной стены»[44]. Неизданными остаются еще несколько тысяч документов и крупных фрагментов этой серии (первоначально было объявлено, что находка насчитывает около 30 тыс. табличек, но годных для издания текстов, включая сюда и уже опубликованные, по-видимому, не более 8 тыс. единиц). Они датируются 509–494 гг. до н. э. (т. е. с 13 по 28 г. царствования Дария I) и по содержанию близко примыкают к найденным в 1936–1938 гг. и опубликованным Дж. Камероном документам персепольской сокровищницы, которые датируются 492–458 гг. до н. э. (от 30 г. Дария I до 7 г. Артаксеркса I). Документы сокровищницы фиксируют выдачу серебра и натуральных продуктов главным образом для работников царского хозяйства[45]. «Тексты крепостной стены» содержат сведения о транспортировке продуктов и скота, о взимании налогов, выдаче рационов для работников, выплате жалованья государственным чиновникам и т. д. Среди них сохранилась также служебная переписка высокопоставленных царских чиновников.
Пожалуй, Д. Уилбер не прав, когда он, ссылаясь на Камерона, процесс составления указанных текстов представляет следующим образом: писец получает устное распоряжение от персидского чиновника и записывает его на арамейском языке на папирусе и коже; затем арамейские тексты отправляют в запечатанном виде в сокровищницу, и там, сломав печати, писцы переводят их с арамейского на эламский язык и записывают клинописью на глиняных табличках. Против этого порядка свидетельствует тот факт, что при наличии в эламских текстах многочисленных древнеперсидских слов там полностью отсутствуют арамейские. Очевидно, свои распоряжения чиновники давали устно на персидском языке, а затем их переводили одновременно на эламский и арамейский, так как эламский был административным языком Персии, а арамейский государственным языком всей державы