— Эй, Белоснежка, ты там ещё долго спать собираешься? — позабыв про Рыжего, весело выкрикнул Циркуль. Затем он поднял ноги и несколько раз пнул пятками панцирную сетку верхней койки. От толчков Тим чуть не грохнулся на пол, но промолчал. Бедняга понимал, что огрызаться ему лучше не стоит.
— Сволочь, как же ты мне надоел, — почти шёпотом пробурчал Тим себе под нос, когда слезал с кровати. Только вот Циркуль его всё же услышал:
— Чего ты сказал?! — рыкнул он и подставил Тиму подножку.
Тим не ожидал такого подвоха, растянулся на полу и больно ударился головой о кровать.
— Ещё раз услышу нечто подобное — будешь наказан, понял? — прошипел Циркуль, обхватив соседа руками за шею и молниеносно подловив его на удушающий приём.
— Да понял, понял, отвали только, — хрипло ответил Тим, постукивая рукой по пыльному линолеуму.
— Так-то лучше, — довольно проурчал Циркуль и отпустил свою извечную жертву.
Скорую потасовку видели все, но вмешиваться не стали. Разводить нюни в казарме не принято. Пока всерьёз не дерутся — никто не разнимет. Ваня Круглов задирал Саню Тимохина с первого курса. Хоть Тим и был выше на голову, но меряться силами с другими курсантами ему и не снилось. Парень был слишком слабым, худым и нескладным, боец из него был неважный.
Таковы прелести курсантского быта. По своей сути люди ничем не отличаются от диких зверей и тысячелетия эволюции и развития нашего вида никак не отразились на врождённых инстинктах. Мы всё так же сбиваемся в стаи, сражаемся за ресурсы, делим власть на всех социальных уровнях, травим слабых и опасаемся сильных — этот список можно продолжать бесконечно. Называть курсантов друзьями — язык не поворачивается. Трём десяткам парней очень сложно уживаться в маленьком кубрике. Каждое утро мы просыпаемся и видим вокруг те же лица, рядом с ними же засыпаем. За три года учёбы мы друг другу так осточертели, что скромной потасовкой никого в нашем взводе не удивить.
— Курс, подъём! — закричал в коридоре дневальный, чем взбудоражил всю казарму. — До построения осталось пять минут!
Стёкла задрожали, бедная мебель жалобно заскрипела, а по всем кубрикам прокатился нарастающий гул, будто стадо слонов за стеной пробежало. В считанные секунды со своих кроватей спрыгнули две сотни парней и начали спешно одеваться в камуфлированную курсантскую форму.
— Блин… да как так могло получиться? — запричитал Кос.
— Что у тебя там опять? — спросил я, уже предвкушая новые неприятности.
— Да шнурок на берцах порвался, — показал он мне чёрную змейку у себя на ладони. — Как теперь я буду бегать?