— После смерти супруга, а затем и Гранда я тоже умерла бы с тоски, если бы не Кельвин. На день рождения сын подарил маленького пуделя. Он уже отдельно жил, и мне одной сложно было бы с овчаркой. И, знаете, этот пес в прямом смысле вернул меня к жизни! Я даже заново улыбаться научилась! — будто в доказательство, женщина послала хозяину овчарки улыбку и спросила: — Можно ее погладить?
— Конечно! Присаживайтесь, — показал мужчина на свободное место рядом. — Как вас зовут?
— Нина Георгиевна.
— А меня Александр Ильич. Очень приятно! Кайна, это Нина Георгиевна, — представил собаке новую знакомую. — Свои. Прошу любить и жаловать… Теперь можно погладить.
Пересев, женщина осторожно протянула руку, аккуратно провела ладошкой по шерсти на загривке. Овчарка снисходительно отвернула голову, всем своим видом показывая: «Ну, раз хозяин позволил — так и быть».
— Сколько ей лет?
— Десять. Я ее тоже после смерти жены завел. Позвонил бывший сослуживец, предложил молодую овчарку из МВДшного питомника. У них финансирование урезали, часть молодняка оказалась лишней. Чтобы не усыплять, раздавали в хорошие руки. Вот и я решился. Так что она как член семьи. Я ей такой вольер своими руками отстроил! Дворец!
— И правильно поступили! Как можно было позволить лишить жизни такую красавицу! А что вы здесь делаете? Судя по виду, Кайна абсолютно здорова!
— Надеюсь, — мужчина вздохнул. — На анализы приехали. Весной клеща поймала. Вовремя заметили, успели выходить: капельницы, уколы… Хорошо, что вторая супруга — доктор. Сам я не справился бы, а здесь лечиться недешево, — кивнул он на стойку регистратуры. — Но на анализы денег не жалко. На близких деньги жалеть нельзя: последние отдашь, лишь бы знать, что все хорошо.
— Я вас понимаю. У меня сын тоже в прошлом доктор. Человек небедный — и то говорит, что цены не ниже, чем для людей, — вздохнула она. — А кто еще поможет? Мы здесь полночи провели, пока Кельвина спасали, а ночной тариф вдвое выше. Но вы правы: главное — вылечить.
— А что случилось с Кельвином?
— Отравили его. Догхантеры. Только сказали, что из Крыжовки, — доктор все понял. Шестой случай за неделю из наших мест. И ни одна собака не выжила. Но врачи говорят, что у Кельвина шансы есть, вовремя привезли. Вот только старенький он у нас…
Нина Георгиевна пригорюнилась.
— Сволочи эти… догхантеры! — в сердцах отреагировал Александр Ильич. — Ну как можно их травить? Ведь это все равно что люди! Судить этих уродов надо!
— Я с вами согласна! Но сначала их надо поймать, — оживилась Нина Георгиевна. — Сегодня утром к нам заходили местные собачники: прослышали, что и с Кельвином беда случилась. Предложили организовать дежурства с вечера до утра. Сын поддержал, даже дал прибор ночного видения: он забросил охоту, но в подвале много всяких приспособлений хранится. Сказал, что и сам готов подежурить. Вот только из-за проблем на работе которую ночь не спит… А здесь еще Кельвин добавился: до утра с ним был, меня домой отправил. Приехал, поговорил с собачниками, переоделся — и снова сюда. Сын и пес — никого у меня больше нет, — вздохнула женщина. — Надеялась, что женится, внуки пойдут. Хорошую девушку встретил четыре года назад, полюбил, мы с ней даже успели подружиться. Вот только расстались они… Переживал так, что заболел, в реанимацию попал. Теперь только работой и живет: недавно завод построил, сотрудников за границей обучил. Мне водитель по секрету рассказал, что они его между собой «папой» зовут за внимание и заботу, хотя он и помладше некоторых будет. Скорее бы уж стал настоящим папой… А вот и он!