— Саша, Саша, успокойся! — перепуганная Арина Ивановна включила ночник, ступила босыми ногами на пол и, поймав мечущегося по спальне мужа, крепко обняла. — Ничего не случилось. Катя его даже не заметила. Я на всякий случай у нее спросила, кто знает о ее приезде. Его не упомянула. Так что успокойся, пожалуйста. И не шуми. Разбудишь, начнешь расспрашивать… Вдруг она о нем думать забыла, а ты тут со своими подозрениями? Успокойся, присядь. Сейчас капли принесу… Вот, выпей, — протянула она чашку воды с разведенным снадобьем. — Все хорошо. Дочь с внучкой спят в соседней комнате, я рядом… Спи, дорогой! Утро вечера мудренее.
Как маленького, Арина Ивановна уложила мужа в кровать, укрыла одеялом, выключила ночник и прислушалась: за стенкой тихо, ни шорохов, ни звуков.
«И зачем я вспомнила про Ладышева? — пожурила она себя. — Эх, знать бы, что у Кати в голове! Упрямая ведь, вся в отца. Слова лишнего не скажет, все в себе носит. Надо у Оксаны выпытать, что у нее там с Генрихом. Не пожалели бы мы после…»
Катя свернулась в клубок, стараясь не коснуться Марты, укуталась в одеяло: замерзла — все же осень. Эх, надо было не ждать согласия Генриха, а купить билеты и приехать летом, как планировала. Так нет, всё надеялась договориться, откладывала поездку. А когда поняла, что разговоры-уговоры бессмысленны, билеты на поезд были только на первые числа сентября. Можно, конечно, лететь и самолетом, врачи разрешали, но на двоих с багажом это выходило дороже. А деньги приходилось экономить: все бытовые траты они с Генрихом оплачивали пополам. Так договорились изначально: Катя старалась сохранить хоть толику самостоятельности и независимости, а он, как признался, был не в состоянии взять на себя все расходы. Конечно, если он пройдет кастинг на роль ведущего в ток-шоу, положение изменится, и, конечно же, она будет этому рада. Было только одно «но»: Генрих сообщил, что в таком случае им придется переехать. Значит, еще одна ниточка связи с родными станет тоньше.
А ведь с Оксаной они настолько подружились, даже сроднились, что между сестрами по крови такое редко встретишь! И ее дети, и Роберт стали такими же близкими. Жаль, что между Оксаной и Генрихом с первого дня знакомства возникла стена отчуждения. С его стороны это было объяснимо: не рассчитывал, что в Германии у Кати найдется более близкий человек, чем он. А тут вдруг объявилась сестра! Да еще взяла Катю под опеку. В свою очередь Оксана сразу заподозрила Генриха в неискренности, утверждая, что Катю он не любит, а маниакально живет прошлым и хочет заполучить ее как вещь, как долгожданный приз. И Марту не любит, как бы ни старался это скрыть и убедить всех в обратном. Ревность, что ли, ею руководила? Сложно сказать.