Когда он увидел их впервые, у него захватило дыхание. Они превзошли его ожидания, так как были гораздо величественнее, чем он себе представлял по легендам и рассказам коренных жителей. Что они рассказывали? Большое Зимбабве они называли обителью духов, владением мертвых. Человек, который туда попадает, лишается покоя, ведь по ночам внутри этих стен, воздвигнутых без участия человеческих рук, танцуют души мертвых.
И вот Маух стоял перед этими развалинами. Плотная каменная кладка, не скрепленная цементом или какими-либо другими материалами, только внутренняя часть стены заполнена гранитной крошкой. Маух попытался вытащить одну из гранитных плиток, но, как ни старался, ему это не удалось. Подобные плитки он находил во время своих скитаний в горах всюду, где естественные силы природы разрушают гранитные скалы. Каменная кладка настолько прочна и аккуратна, что порой напоминает кирпичные стены богатых старых домов, с той разницей, что стыки здесь пошире, а камень имеет темно-серый цвет. Только народ строителей мог возвести столь прочные сооружения, пережившие века. Маух был в восторге. Он исколесил местность, прилегающую к Зимбабве, во всех направлениях. Его записная книжка заполнилась набросками: вот наружная стена длиной 300 метров, местами достигающая в высоту до десяти метров, у основания ее толщина около 5 метров, а вверху она суживается до 3. Вероятно, когда-то эти стены — позднее они получили название эллиптического строения или «храма» — были гораздо выше. А какое назначение имели многочисленные галереи, расположенные в пределах стены? Или странная коническая башня без дверей и окон? Как выглядели постройки прежде?
Все эти вопросы Карл Маух снова и снова задавал себе, сидя по вечерам на возвышенности, где расположены укрепления, этот своеобразный африканский акрополь, и наблюдая за заходящим солнцем; его красно-золотые лучи падали сначала на развалины, а затем терялись в густом мраке тропической ночи, как и сотни лет назад.
Однажды размышления ученого прервал шорох шагов. Маух вскочил. Перед ним стоял старый африканец среднего роста. Некоторое время оба молча смотрели друг на друга; черный — испытующе, белый — с испугом: он и не подозревал, что здесь кто-то живет. В темноте Маух не мог рассмотреть лица незнакомца. Видно было лишь, что на нем светлое одеяние. Наконец африканец прервал молчание и заговорил дружеским тоном.
— Я давно уже наблюдаю за тобой. Ты каждый вечер приходишь сюда. Видно, тебе нравится это место. Однако это место недоброе. Ночь холодная. Пойдем, я знаю место потеплее.