Рынок Ибадана[58], с его хаосом пестрых лотков, где выставлено на продажу все, что угодно, начиная от земляных орехов и кончая мопедом, на первый взгляд ничем не отличается от тысячи других рынков. Только присмотревшись повнимательнее, можно заметить нечто, чего нигде в другом месте не увидишь: на одном из столов рядом с матерчатыми мячами, плетеными изделиями и кухонными принадлежностями разложены череп обезьяны, клюв попугая и кулечки с каким-то неизвестным снадобьем.
Коренные жители знают, в чем дело. Некоторые в ответ на вопросы смущенно улыбаются, другие машут рукой: «Суеверие. Продавец утверждает, что это должно помочь против сглаза». И спешат добавить: «Кое-что в этом духе встречается ведь и в Европе, не правда ли?»
В ста шагах отсюда на зеленой лужайке поднимается современное многоэтажное здание учительского института; здесь молодые африканцы занимаются современной литературой и ядерной физикой. Подобное соседство вовсе не редкость в жизни Африки. Рядом со стремящейся вперед, жаждущей знаний, прогрессивной Африкой еще продолжает жить Африка вчерашнего дня.
«Современная молодежь, — писала недавно одна газета, — живет в мире, раздираемом противоречиями между джу-джу и атомом». Здесь под словом «джу-джу», означающим «магия», подразумевается все отсталое: невежество, племенной строй в деревне, вожди, табу, а также пережитки колониализма. Атом олицетворяет современную науку и технику, уровень жизни передовых индустриальных стран, демократические права и пример социалистических стран. Надо сделать выбор между ними и найти путь, отвечающий особенностям Африки. А эго, как признают молодые африканские интеллигенты, отнюдь не так просто.
Следует ли отнести к джу-джу обычное право, по которому сейчас живут племена? На этот вопрос несколько месяцев назад дали ответ африканские юристы. Шестьдесят видных буржуазных правоведов из африканских независимых государств, участвовавших в конгрессе юристов в Лондоне, пришли к решению, что будущий свод законов должен обобщить правовой опыт европейской буржуазии, исламское право и африканское обычное право, унаследованное от далеких предков. Распространенная в английских колониях практика, когда черные судьи надевали по английскому обычаю мантию и белый парик и судили по английскому праву, руководствуясь формулами и понятиями, не имеющими в Африке никакого смысла, эта практика показала невозможность схематического перенесения на африканскую почву чужеземных порядков.