- Но как он очутился у вас в батальоне?
- У нас в батальоне, лейтенант, - поправил его адъютант. - А взяли мы его из госпиталя, прямо из команды выздоравливающих. Батальон только формировался, разведчики с боевым опытом нужны были позарез. А старшина как раз из таких. Вначале он встал было на дыбы - существует, мол, приказ, по которому все раненые из их дивизии обязаны возвращаться обратно, в пластунскую. Но у меня тоже был приказ - брать в батальон всех, кого сочту нужным. Вот так и стал пластун нашим братом разведчиком...
Адъютант говорил правду: в ту пору о единственной в Красной Армии казачьей пластунской дивизии знали очень немногие. В 1943 году Краснодарский крайком ВКП(б) и крайисполком обратились в ЦК ВКП(б) и Ставку Верховного Главнокомандующего с просьбой о формировании из кубанского казачества пластунской дивизии. Эта просьба была одобрена, и соответствующее разрешение получено, и осенью того же года дивизия была полностью готова к боевым действиям.
Ее личный состав получил право ношения старинной казачьей пластунской формы. Пополняться она должна была только с Кубани, и все раненые обязаны были возвращаться из госпиталей только в свои части.
И вскоре немцы на своей шкуре почувствовали, что такое десять тысяч сведенных воедино казачьих добровольцев, давших клятву мстить за свои дотла сожженные станицы, за расстрелянных или повешенных родных и близких. Одним из этих казаков был и старшина Вовк, военная судьба которого разошлась с путями-дорогами его родной пластунской разведсотни...
А на следующий же день после знакомства со взводом лейтенант получил в штабе боевую задачу. Обычно задача ставилась только командиру группы, а он доводил ее до сведения подчиненных. Командир сам отбирал разведчиков, летящих с ним в тыл, он же назначал заместителя. На сей раз оба этих неписаных правила были нарушены. Боевой приказ ставился сразу двоим: ему и старшине Вовку, назначенному его заместителем, личный состав группы - пять человек - тоже подобрали заранее. Настроение лейтенанта сразу омрачилось: неужели его, офицера и кавалера боевого ордена, считают в штабе мальчишкой, раз приставляют для надзора няньку - этого угрюмого казачьего старшину?
Плохое настроение не оставляло его вплоть до вечера, когда взвод в полном составе собрался в одной из землянок, чтобы проводить улетающих на задание. На столе разложили доступную в те дни снедь. Некоторая натянутость в его отношениях с солдатами быстро исчезла, и вскоре за столом возникла вполне непринужденная обстановка. Старшина, сидевший в начале вечера в углу землянки, сел рядом с командиром.