Разве эти люди — потомки Израэля Патнэма[57], который стойко оборонялся в строю колониальных фермеров против самонадеянных британцев? Разве они — наследники генерала Шермана[58], переломившего хребет южан-рабовладельцев в эпоху национального восстания?
Разве в таком облике американцы хотят предстать перед всем миром?
Я отвергаю этот облик, как отвергает его весь мир. Те, кто с пренебрежением глядит на убитых и страждущих, — не американцы-демократы. Это звериный оскал империализма, который цепляется при помощи военной силы за колонии и сферы приложения капитала и безжалостно истребляет всех, кто противится ему.
Мои товарищи говорят:
— Если это не настоящая Америка, то почему же американцы не препятствуют тому, что творится от их имени?
— Они не отдают себе отчета в этом, — отвечаю я. — Поверьте мне, они не понимают смысла всего этого.
Кто выступает от имени народа?
Ответить на это нелегко. В большинстве случаев каждый человек говорит сам за себя о том, что он знает, во что верит и чего желает.
Когда я беседую со своими товарищами-филиппинцами и говорю им, что стою за демократию, равенство и право всех людей быть свободными, я говорю как американец, проникнувшийся этими убеждениями в Америке. Принадлежу ли я к большинству в своей стране? Мне кажется, что да, хотя никто не может с уверенностью сказать это, пока все другие американцы также не выскажутся определенно.
Мои товарищи-«хуки» слушают меня и говорят:
— Ты хороший американец.
А когда они говорят об Объединенной группе американских военных советников, они заявляют:
— Это плохие американцы.
В их представлении существуют двоякого рода американцы.
Но есть также двоякого рода филиппинцы: те, кто борется за свободу, и те, кто пытается подавить эту свободу. «Хуки» выступают от имени масс, стремящихся к свободе.
Итак, кто же выступает от имени американцев: Объединенная группа американских военных советников или человек вроде меня?
Может ли человек считать в душе своей родиной сразу две страны и любить каждую из них за ее народ, традиции, за красоту ее природы?
Таков я, родившийся под северным небом и плененный тропиками, познавший любовь, страдания и свершения в странах, расположенных далеко друг от друга, нашедший в каждой из них достойную почета родину и радость домашнего очага, боровшийся и приносивший себя в жертву обеим.
Я — американец и люблю землю Америки так, как ее может любить лишь тот, кто на ней родился. Реки с отражающимися в их водах взгорьями, бесконечное разнообразие многокрасочного ландшафта; города, раскинувшиеся рядом с гаванями; места, где сильные духом и телом мечтатели боролись, истекали кровью, но выстаивали до конца, — все это навсегда запало мне в душу, и я не в силах предать это забвению.