Вторая проблема — выбор пути.
Днем позже мы располагаемся пополудни в кокосовой роще на небольшой возвышенности за городом Фами, ожидая наступления ночи. Под нами, вдоль озера Лагуна-де-Бай, вьется открытая со всех сторон дорога Фами — Инфанта. Мы находимся на тропе, где войска меньше всего могут заподозрить наше присутствие, поэтому и идем на риск.
Дорога Фами — Инфанта, тянущаяся от городов, расположенных близ озера Лагуна-де-Бай, до Инфанты на тихоокеанском побережье, — единственная шоссейная дорога, пересекающая Сьерра-Мадре на 200-мильной полосе, расположенной между Маубаном и Балером. Она разрезает пополам тропы «хуков», соединяющие Северный и Южный Лусон, а поэтому усиленно патрулируется войсками; в эти дни ее охрана удвоена. Благодаря своему стратегическому положению дорога стала местом кровавых столкновений между «хуками» и войсками. В армии она известна под названием «аллен засад», так как «хуки» неоднократно истребляли здесь воинские автоколонны. Время от времени патрули перехватывают пересекающие дорогу колонны «хуков». Тогда завязываются кровавые схватки.
На этой дороге существует несколько пересечений, названных по номерам: третье, пятое, седьмое, девятое, в зависимости от расстояния в километрах от Фами. Поскольку здесь проходят «хуки», места эти охраняются войсками особенно зорко. Мы решаем поэтому пойти на дерзкий риск: пересечь дорогу на расстоянии всего одного километра от Фами, почти на виду у воинского гарнизона.
Солнце все еще палит на красном, как медь, небосклоне. Под кокосовыми пальмами жарко. Мы надеваем на плечи поклажу, и наши спины покрываются потом. В застывшем воздухе свисают побуревшие жухлые листья. А под свежими зелеными листьями гроздья кокосовых орехов. Ах, если бы мы только могли добраться до содержащейся в них прохладной жидкости! Но нам приказано лежать смирно.
Лежу и выглядываю на дорогу. Впервые за полтора года вижу вольный мир. Дорога проходит вдоль берега озера Лагуна-де-Бай, здесь нет никаких деревьев — лишь гладкая линия берега. Вдали видны ставные невода в невозмутимо тихой, сереющей глади воды, теряющейся в далекой дымке.
Кажется, на дороге никого нет, только старый, полу развалившийся грузовик ползет в сторону Фами. Гляжу как зачарованный на него, ведь я так давно их не видел. Слышу, как пыхтит двигатель, слышу каждый ход его поршней, тяжелый стон их разносится в воздухе, даже когда грузовик скрывается из виду.
Прямо внизу, у поворота дороги, стоит домик, заурядный филиппинский домик из листьев «нипа», с дынными и банановыми деревьями и примитивной бамбуковой изгородью. В домике все вымерло, хотя я пристально вглядываюсь, чтобы мельком увидеть хозяйку позади дома или ребенка, играющего во дворе. Ставни на окнах опущены, всюду немая тишина. Неужели все замерло на воле? А грузовик — это последний автомобиль в мире, следующий в свою могилу? Или же войска согнали всех в город, уничтожили все живое?