- Да и мне пора, - сказала Орыся. - На вокзал.
- Мы вас подбросим, - отозвался профессор.
- И вы тоже? - огорчилась хозяйка.
- Пора и честь знать, - улыбнулся Скворцов-Шанявский.
Все гурьбой повалили в прихожую.
Лена тоже оделась: решила спуститься вниз, проводить гостей. Федор бросился в кухню и вернулся со своим портативным телевизором.
- Орыся, возьмите, - произнес он взволнованно. - На память.
- Нет, нет, нет! - замахала она руками.
- Прошу!.. Я сам сделал... - растерянно умолял инженер.
- Нехорошо обижать, - заметил профессор с улыбкой. - Человек предлагает от всей души.
- Прямо не знаю... - зарумянилась Орыся.
Воспользовавшись нерешительностью женщины, Федя сунул подарок в ее кошелку.
"Крепенько зацепило парня", - подумала Ярцева.
С этой своей игрушкой Гриднев никогда не желал расставаться, даже когда приятель Глеба предложил за нее триста рублей.
Перед самым уходом зазвонил телефон. И опять - междугородная. Телефон в Ольховке не откликался. Лена в сердцах сняла заказ.
В лифт все не поместились. Первыми уехали Колчины, попрощавшись наскоро. Потом спустились остальные.
У подъезда стояла новенькая черная "Волга" с московским номером. Сиденья были обтянуты красной кожей, на щитке с приборами имелся телефон.
Орыся с неожиданной нежностью поцеловала Лену.
- Спасибо, Леночка! Душу у вас отогрела.
- Да что там... Мало посидели, - смутилась Ярцева, удивляясь словам гостьи.
- Будете в Трускавце, обязательно заходите. Адрес...
- Я дам Глебу, - сказал Эрик.
Федя потянулся к Орысе прощаться, но профессор спросил:
- Разве вы не поедете с нами?
- С удовольствием, - обрадовался Гриднев.
Бухарцев сунул Лене руку:
- Повидаемся в Москве. Давай к нам в столицу с Глебом...
- Спасибо, спасибо, - закивала Лена.
Скворцов-Шанявский поцеловал ей руку и загадочно улыбнулся.
- Вы подарили мне очаровательный вечер, Леночка, - проговорил он с чувством.
- Мне очень приятно, если это так, - сказала Ярцева.
Профессор со спутниками сели в машину. Они махали ей руками, Лена отвечала. До тех пор, пока автомобиль не свернул за дом.
Она поднялась к себе. Глядя на праздничный стол, где оставалось еще много еды, подумала, что лучше бы позвала подруг с работы. Было бы непринужденно, весело, девчонки воздали бы должное угощению. Да и не разбрелись бы так рано.
Лена стала убирать со стола. Забила холодильник, часть блюд определила на балкон. Потом перемыла посуду, расставила все по местам. И когда вся квартира была прибрана, сердце сжала невыносимая тоска. Праздник отгорел как свеча. Остался оплывший огарок кратковременного, так и не состоявшегося счастья. Еле сдерживая слезы, Лена прошла в спальню, сняла халат, достала ночную рубашку, еще новенькую, в целлофановом пакете - подарок матери. Мягкая невесомая ткань ласкала тело.