Здесь не чувствуешь, что находишься в строгом храме, не ощущаешь неловкой связанности и благоговейного трепета, не давят на тебя массивные стены, тревожный полумрак и тяжелые перекрытия, т. е. здесь нет всех тех присущих другим религиям внешних атрибутов, внушающих человеку страх и подавляющих его волю. Над головой— ослепительное солнце и бездонное синее небо, вокруг— красивые благоухающие цветы и пестрые праздничные одежды людей, стройные кокосовые пальмы и разлапистые в копне зеленой листвы могучие деревья. Господствуют четыре основных тона: снежно-белый, малиновый, золотой и голубой. Здесь можно смеяться, разговаривать и даже есть. Тень часовен не отпугивает. Многочисленные Будды обезоруживают своей простотой и доступностью.
В каждом селении Бирмы есть монастырь, почти каждый холм венчает пагода. Золотистые, белые и темные, почерневшие от времени — кто их сочтет? Не случайно Бирму называют «страной золотых пагод». Днем солнце играет на их шпилях, ночью некоторые из них подсвечиваются электрическими лампочками. Большинство буддистов и дома имеют своеобразный алтарь с миниатюрными изображениями Будды и пагоды. Подобными алтарями некоторые водители автобусов и грузовиков украшают свои кабины.
В 1952 году в Бирме была построена большая Пагода мира, а через два года рядом появилась огромная искусственная пещера Будды. Ее построили специально для проведения VI Всемирного буддийского собора. А сравнительно недавно на севере Бирмы вырос новый грандиозный храм Мохин-пагода. 80 лет собирали средства на ее постройку, много людей трудилось над ней, создав сооружение, почти не уступающее знаменитой Шведагон-пагоде.
В одно из своих посещений пещеры Будды я обратил внимание на узкие из бетона ниши, сделанные примерно на уровне второго этажа с внешней стороны главного зала. В полумраке едва различалась фигура человека в желтой одежде. Он сидел в тесном бетонном ящике, скрестив ноги и положив руки на колени. Перед ним на цементном полу стояла лишь плошка воды. Это был уже немолодой монах, глаза его были опущены долу, лицо с сухими чертами аскета окаменело. Проходивший мимо священнослужитель охотно сообщил мне, что монах дал обет провести в таком положении самосозерцания одну неделю без приема пищи и уже пошли четвертые сутки его испытания. Подобные обеты часто берут на себя буддийские монахи, чтобы скорее достигнуть совершенства по примеру своего учителя Будды.
Среди пестрого красочного разнообразия одежд, которые так переливаются на солнечных улицах бирманских городов, часто можно встретить однотонную одежду буддийского монаха — «желтое одеяние нищеты». Она окрашена растительной краской. Носят ее на манер римской тоги — правая рука и плечо обнажены.