— Конечно. Забеременеть сейчас было бы катастрофой.
— Катастрофой?
Это слово застряло во рту как камень. Никос понял, что никогда бы не подумал так о беременности. Отнюдь нет. После первого потрясения он был бы доволен, горд. Даже в восторге. Мысль о том, чтобы начать новую жизнь с Кейт, стать отцом, не давала ему покоя, он ждал этого, как захватывающего приключения, в которое не терпится отправиться. Несколько недель назад он был уверен, что Кейт отреагирует точно так же.
Никос с горькой обидой увидел, что его снова предала женщина, которую он любил. Его мать отвергла его как сына — теперь Кейт отвергала его как отца.
Ему следовало бросить эту тему, уйти, перенести обсуждение на другое, более подходящее время. Но почему-то он не смог. Его гордость не позволила ему.
— Могу я спросить, почему ты сочла это катастрофой?
— Что ж, это очевидно, не так ли?
— Не для меня.
— Я бы никогда не смогла справиться с ребенком, помимо всего прочего. — Она тяжело вздохнула. — Теперь, когда папы… больше нет, мне придется взять на себя управление бизнесом, сосредоточиться на заботе о моей матери. Я нужна ей сейчас больше, чем когда-либо.
— А наша семья? Если я могу говорить о нашей семье… — Он кивнул на тестовую палочку, брошенную на роскошный кремовый ковер. — Это ничего не значит?
Кейт устало покачала головой:
— Послушай, я не могу сейчас этого сделать, Никос. Просто будь счастлив, что я не беременна, и оставим все как есть.
И что-то внутри Никоса сломалось.
— Поверь мне — я счастлив!
Он оттолкнул ее руку.
— Без сомнения, ты испытываешь облегчение оттого, что я не испорчу драгоценную кровь О'Конноров своими низкими генами, но позволь мне сказать тебе вот что. — Он указал пальцем на то место, где Кейт стояла как вкопанная в потрясенном молчании. — Я рад, что ты не беременна, потому что я не хотел бы, чтобы у моего ребенка была такая мать, как ты!
— Никос!
— Я серьезно, Кейт. — Огонь гнева охватил его, звенел в ушах и жег кожу. — Ты можешь думать, что ты лучше меня. Все это… — он указал на роскошную комнату с огромными окнами, из которых открывался панорамный вид на Сентрал-парк и горизонт Нью-Йорка, — делает тебя лучше во всех отношениях. Что ж, позволь мне кое-что тебе сказать. Ты ошибаешься. Возможно, я не из обеспеченной семьи и не получил такого изысканного воспитания, каким можешь похвастать ты, но знаешь что?
Я рад. Потому что у меня есть кое-что более важное — принципы, честь и честность.
— А ты думаешь, что у меня всего этого нет? — Ее голос был очень тихим.
— Я думаю, ты упустила из виду главное, Кейт. Ты не можешь видеть то, что находится прямо перед тобой.