Касси ворвалась на кухню в то свежее октябрьское утро, когда ей было тринадцать лет, испытывая чудесное чувство принадлежности и дружбы, и обнаружила, что комната холодная, пустая и тихая.
На столе лежала торопливо написанная записка от Эш, в которой говорилось, что они были вынуждены уйти.
У Касси похолодело в груди, когда она вспомнила разговор в кабинете своего отца позже в тот же день.
— Анджела Дойл больше не работает у меня. Нам не нужна домработница, потому что ты уезжаешь в школу, а я могу поесть в клубе.
— Но, папа, а как же Эшлин? Она моя лучшая подруга.
— Эшлин — дочь домработницы. Она вряд ли годится тебе в подруги.
Как жаль, что Касси до сих пор вспоминает тот день в ярких подробностях. Особенно сейчас, когда ей меньше всего нужно давать Люку Бруссару какое-либо преимущество.
К счастью, Эшлин не перестала быть ее лучшей подругой. Они поддерживали связь все те жалкие годы, которые Касси провела в школе Сент-Брайд. Они жили вместе в одной квартире последние четыре года с тех пор, как Касси окончила университет и начала делать карьеру, работая на Темпла.
Все было хорошо. Ну, если не считать провокационного золотого платья и небольших проблем со смокингом.
Касси откашлялась.
Осталась только одна ужасная проблема. Касси не умела готовить и не могла произвести впечатление на Люка Бруссара. Поэтому, пока этот мучитель смотрит на нее с крайним презрением, ей остается только блефовать. Она скорее умрет, чем даст ему понять, что в глубине души она остается обиженным и одиноким ребенком.
— Сам готовь себе ужин, — сказала Касси, выпрямилась и постаралась выглядеть возмущенной. — Я не твоя повариха. — Она повернулась, чтобы уйти.
— Не торопитесь, мисс Злючка. — Он схватил ее за локоть.
К ужасу Касси, вместо того, чтобы смириться с ее заявлением, Люк Бруссар наклонил голову набок, изучая ее. Она встревожилась, потому что ей показалось, что он читает ее мысли.
— Ты не умеешь готовить, — сказал он.
Это был не вопрос.
— Как ты?… — Она умолкла, ее сердце забилось чаще. — Конечно, я умею, — прибавила она, пытаясь скрыть свою оплошность.
— Ага. Тогда докажи это.
— Я не обязана ничего тебе доказывать, — выдавила она, и по выражению его лица она поняла: ее игра окончена.
— Почему это? Ты принцесса? — презрительно спросил он.
Касси была не готова к такой реакции. Тем более у нее даже не было достойного оправдания.
— Нет, просто я… Мне никогда не приходилось готовить, — оправдывалась она. Блеф не сработал. Может, ей поможет бахвальство?
— Почему?
— У нас дома была прислуга, когда я была маленькой, — сказала она. — И я училась в школе-интернате.