Работал бы Сологуб. Расцветал бы талант Булгакова.
Катаев был бы крепким эпигоном бунинской школы. Существовал бы под сенью мастера. Сочинял бы наперегонки с Леонидом Зуровым и Галиной Кузнецовой; летом они все трое жили бы во флигелях орловского имения Бунина, а зимой – ездили бы с мэтром в Петроград и Москву на литературные концерты.
Юрий Олеша был бы хорошим польским писателем (поскольку начинал писать он именно по-польски).
Исаак Бабель писал бы блестящие эротические новеллы по-французски (ибо его первые литературные опыты были на этом языке). Он сам переводил бы их на русский; был бы не раз судим за порнографию, жил бы по преимуществу во Франции. То есть получился бы кто-то вроде Набокова.
А многих – в том числе и неплохих – писателей просто бы не было.
Например, Петра Павленко, Федора Гладкова, Федора Панферова и жены его Антонины Коптяевой, Леонида Соболева, Георгия Маркова, Ивана Стаднюка, Бубеннова, Бабаевского, Кочетова, имя же им легион. Они бы занимались каким-то полезным трудом.
Не было бы Шолохова, как это ни странно. Вообще. В принципе. Хотя бы потому, что не было бы гражданской войны на Дону.
Фадеева, скорее всего, не было бы тоже.
Сомневаюсь в появлении писателей, которые начинали рабкорами и вообще газетчиками, – например, Ильфа и Петрова. Ну или бы у них была совсем другая биография и другое творчество. Журналисты-фельетонисты.
И уж конечно не было бы писателей (особенно поэтов), нынешняя слава которых на 80 процентов состоит из того, что их «запрещали при советской власти».
Эти мысли – не просто упражнение.
Каждый писатель, хороший или плохой, – дитя эпохи.
Но не каждый – ее паразит.
Литература как цирк
Дополнение к предыдущему
Как-то раз я сказал одной своей знакомой:
– А все-таки жаль, что Ахматова не эмигрировала. Как она здесь страдала, «муж в могиле, сын в тюрьме», как ее травили! А жила бы Париже или в Лондоне, писала бы свои прекрасные стихи…
– Ты что? – возмутилась моя собеседница. – Но тогда бы она не написала «Реквием»! Не говоря уже о «Мне голос был, он звал утешно…».
Какая, однако, римская жестокость!
Писатель для читателя – гладиатор, который должен красиво мучиться на арене, а читатель будет любоваться его страданиями в форме стихов или прозы.
Отклики читателей на мою предыдущую заметку «Альтернативная история литературы ХХ века» только подтвердили эту цирковую установку.
Читатели возмущены. Демократическая Российская республика или хотя бы конституционная монархия – вместо тоталитарного СССР? Какой кошмар! Значит, изгнанный Бунин не напишет свои ностальгические «Темные аллеи» и «Жизнь Арсеньева»? Значит, не будет «Мастера и Маргариты»?