Короче говоря, я составил твердое представление о семейной жизни Николая Сергеевича, тем более что мне тут же рассказали, что его жена, известный художественный критик, скончалась лет пять назад, а их единственный сын почти что в отцы годится новой жене своего папаши.
«О, как богата, как разнообразна наша русская жизнь!» – думал я словами химика Ярцева; был такой персонаж в повести Чехова «Три года».
* * *
Прошло несколько лет, в течение которых я не раз встречал Николая Сергеевича и его Машу, все сильнее расцветавшую и хорошевшую, – как вдруг увидел на очередном фуршете-вернисаже, что он обнимает за плечо очень молодую и прекрасную, дорого и модно одетую – но уже совсем другую женщину. Впрочем, сначала, глядя издалека, я подумал, что его Маша покрасила волосы и сменила прическу – однако Николай Сергеевич рассеял мои заблуждения. Узнав меня, он по-стариковски просто поманил меня рукой и представил своей спутнице: «Знакомься, Лиза…» – рассказал ей, кто я и что я, и, обратившись ко мне, пояснил: «Елизавета, моя жена, искусствовед». И посмотрел мне в глаза добрым и выразительным взглядом; я все понял.
Через некоторое время в разговоре со своим приятелем я вспомнил эту встречу и сказал:
– Во дает Николай Сергеевич! Особенно в его возрасте. Сколько ему?
– Тридцать первого года.
– Ого! – Я щелкнул пальцами. – Престарелый Казанова! Синяя Борода!
Тогда был 2010, кажется, год. Вот и считайте.
– Старый альфонс! – вдруг сказал мой приятель.
– Что? – Я ничего не понял.
– Неважно! – сказал он и поспешно перевел разговор на другую тему. Я не стал его расспрашивать.
Но разговор этот я запомнил.
* * *
Примерно через полгода, ожидая одну свою знакомую на набережной около Дома художников, гуляя вдоль бесконечных рядов вроде бы приличных, но на самом деле ужасных картинок, я вдруг увидел высокого седого красавца-старика с резной тростью, дымящейся трубкой и в длинном темно-сером пиджаке.
Я подошел к нему, он меня узнал, пожал руку и с ходу стал вещать что-то очень умное и про искусство. Точнее, про картинки, выставленные на продажу.
– Вот гляньте, – говорил он, своей тростью указывая на пейзаж с рекой и соснами. – Мастерство есть? Безусловно. Лиризм? Авторский взгляд? Всё на месте. А мазок? Какой хороший мазок… Светотень вполне достойная… Колористическое единство соблюдено, это самое главное… Вроде всё на месте. А что не так? Что не так, я вас спрашиваю? – и сам ответил на свой вопрос: – Дата создания! – и расхохотался. – Вот если бы эта картинка была написана лет этак полтораста тому назад, она бы украсила любой музей! Уж какой-нибудь областной художественный – точно! А созданная в 2010 году, это не более чем ремесленная поделка…