Как там было во «Властелине колец»? Скажи: «Друг», и врата тебя впустят? Тут надписи, которая могла бы дать подсказку, не было. Да и все равно я не смогла бы ее прочитать — Арис подтвердил недавние слова Дарьи о том, что колдовской алфавит не имеет ничего общего с алавирской речью.
А может, нужно просто сказать: «Сезам, откройся»?
— Сезам, откройся, — в самом деле прошептала я, почувствовав себя круглой дурой.
Ничего.
Я вздохнула. Пора уходить. На первом этаже уже шумели слуги, собиравшиеся подниматься сюда. Если я еще хоть немного задержусь, как бы не пришлось потом иметь крайне неприятные объяснения с Арисом. Хватит и Мэйриса, который точно не обрадуется, что я не помогла.
Как будто это что-то могло изменить, я еще раз дотронулась до дверной ручки и уже собралась разворачиваться.
Створка легко и беззвучно отъехала вперед.
Я моргнула. Вот так вот просто? Неужели реально сработала глупая фраза из сказочки? Я взглянула на свою руку. Может, причина в том, что я сделала это левой рукой? Черт знает, вдруг родители Ариса левши и дверь зачарована под их привычки.
Времени гадать не было. По лестнице уже кто-то шагал. Я быстро закинула шарики, даже не проследив, аккуратно они рассыпались или нет, и бросилась к противоположной лестнице, чтобы не встретиться со слугами.
Уборную я все-таки посетила. Заодно немного успокоилась, пока ее искала.
Возвращалась я быстрым шагом. Арис, наверное, уже недоумевает, куда запропастилась его беспомощная иномирная гостья, которая и читать-то еще не научилась. А она всего лишь взламывает кабинет его родителей, ха-ха.
Навстречу мне шло подозрительно много слуг. Заходя в библиотеку, я внутренне сжалась. Сейчас как спросят меня, что это я забыла в другой стороне от уборной…
Беспокоилась я зря.
Часть свечей погасили, создав в помещении романтичный сумрак. Писчие принадлежности сместились на край стола, а остальное место заняли блюда с хлебом, сыром и другими закусками. Посередине стоял кувшин, и что-то подсказывало, что там не апельсиновый сок.
Арис стоял у окна, рассеянно вертя в пальцах алую розу. В приглушенном, мягком освещении его аристократичное бледное лицо казалось очень серьезным. Я отчего-то заробела, застыв на пороге. Неожиданно вспомнилось, что мой сегодняшний учитель хоть и студент в этом мире, а по возрасту старше наших магистрантов, которых я еще месяц назад считала очень взрослыми.
Заметив меня, он отошел от витража и сделал приглашающий жест.
— Когда вы ушли, я подумал, что нам действительно было бы неплохо сделать перерыв в занятиях. Вы не против?