Побыть одной в этот день мне было не суждено. А начиналось все так многообещающе…
Служанка быстро принесла тряпку и, слава богу, не стала сопротивляться тому, что я вытерла все сама, в гордом одиночестве. Окно я закрыла, чтобы туда не пробрались очередные незваные гости в виде котов, дверь заперла на защелку. Потом снова разделась и залезла в постель, на сей уже с твердыми намерениями валяться до упора. А если точнее, до утра. В этом странном мире дело шло к вечеру, а у нас должна была быть уже глубокая ночь или вообще рассвет. Без часов я не понимала, сколько сейчас времени. Чувствовала только, что силы постепенно заканчиваются.
Кто-то благоразумный поставил в комнате блюдо со свежими фруктами, поэтому опять звонить в колокольчик не пришлось. Я приглушила голод яблоком, задвинула занавески на балдахине и расслабилась.
Если бы я не устала так сильно, то заснуть бы вряд ли смогла. Слишком много событий в один день, который длился безумно долго, куча новых имен и людей, противоречивые впечатления и растерянность от незнания реалий чужого мира. Наверное, в итоге это перегрузило мой мозг, потому я задремала в тот же миг, как положила голову на подушку.
Вот тут-то и начались проблемы.
Меня разбудили касания. Мягкие, осторожные, словно кто-то водил по телу перышком или едва дотрагивался подушечками пальцев. Я сначала не поняла, в чем дело. Ворочалась, отмахивалась от несуществующих мух, укутывалась в одеяло, но оно все равно с меня каким-то образом сползало.
Затем ласки стали настойчивее. Я не нашла в спальне ничего похожего на ночную рубашку, поэтому спать легла в одном нижнем белье. Сквозь беспокойную дремоту я чувствовала, как кто-то касаниями выводит узоры на моем бедре, гладит его и медленно поднимается выше. Настолько выше, что мне стало жарко.
Я облизнула губы. В грезах откуда-то появился обнимающий меня Дамиан. Хотя почему «откуда-то»? Он ничего по-настоящему плохого мне не сделал — не издевался, руки не выкручивал. Наоборот, он был со мной ласковее, чем большинство мужчин, встречавшихся в моей жизни. И он, черт побери, даже мертвый был красавчиком.
Когда Дамиан во сне со своей ехидной улыбочкой начал медленно расстегивать рубашку, поигрывая мускулами, стало ясно, что полуэротическая фантазия затягивается. Дамиан — сволочь, силой утащившая меня в чужой мир. А я, значит, о его обнаженном торсе буду мечтать? Обойдется!