— Удивлен меньше, чем ты думаешь. — Голос Луки был холоден.
— Я предпочла бы позвонить… но… — Корделия заметила, что судорожно теребит полу клетчатой рубашки, и убрала руку.
— Номера телефона у тебя нет. Я знаю. Я не оставлял его тебе.
Корделия вспыхнула и воинственно наклонила голову, напомнив себе, что приняла решение сообщить о беременности по доброй воле, хотя могла бы и не удосужиться ничего сказать ему. Она была здесь только по этой причине и немедленно уйдет.
Видит бог, неделя — не долгий срок, но, может быть, она успеет увидеть немного Тосканы, прежде чем отправится домой.
— Нет, — ответила она так же холодно. — Ты этого не сделал. Зачем тебе это делать, когда ты три недели лгал мне? Конечно, последнее, что среди вас, богатых людей, приветствуется, — это продолжить общение с деревенщиной. Использовали для собственного развлечения и выбросили. Видит бог, мое появление здесь, на пороге твоего дома, должно быть, самый страшный из твоих кошмаров.
У Луки хватило такта покраснеть, но он ничего не сказал, хотя все было не так. Но какой смысл оправдываться.
— Ты сказал, что не удивился, увидев меня здесь, — ледяным тоном напомнила Корделия. — Что ты имел в виду?
Он красноречиво пожал плечами и откинулся в кресле, сцепив руки за головой, чтобы посмотреть на нее из-под густых темных ресниц.
— Ты искала меня в Интернете, — произнес он сдержанным тоном. — Из любопытства, без сомнения, и обнаружила, что я совсем не тот человек, за которого ты меня принимала.
Корделия с трудом сдержала презрительное фырканье. Она мысленно вернулась к тому, каким элегантным, высокомерным и самоуверенным он был. Как же она не распознала за этими чертами человека, который жил в замке и владел миллионом акров виноградников. Отсутствие опыта не позволило ей глубже разобраться в его личности.
— Правда? — спросила она, поджав губы.
— Правда! Ты решила, что сорвала джекпот с первой же попытки. Ты была ослеплена мыслью о продолжении отношений, и на этот раз с мужчиной, стоящим миллиарды, а не с парнем, зарабатывающим сезонной работой, верно?
Он помолчал, пытаясь отыскать признаки вины и смущения на ее лице, но не увидел ни того ни другого.
Лука провел пальцами по волосам и встал с кресла.
Внезапно Корделия почувствовала себя стесненной, словно комната была слишком маленькой.
— Я богатый человек, — сказал он, подходя к окну и глядя на улицу, на все то, чем он владел, в течение нескольких секунд, прежде чем повернуться к ней лицом. — Я знаю, как играют в эту игру.
Солнечные лучи проникали в окно и падали на Корделию, подчеркивая бледный оттенок ее кожи и россыпь веснушек.