Тишина, густая от невысказанных вопросов, повисла между ними. Лука уставился на нее прищуренными, недоверчивыми глазами. И она не могла его за это винить.
— Кажется, я неверно расслышал, что ты сейчас сказала.
— Мне очень жаль, Лука. Я пришла сюда не для того, чтобы пытаться воскресить отношения с тобой, потому что обнаружила, как ты богат, и не потому, что по глупости решила, что просто не смогу еще минуту прожить без тебя. Прошу прощения, если задела твое самолюбие. Несколько дней назад я узнала, что беременна, и подумала, что… должна сказать тебе, что ты станешь отцом.
Тишина продолжала сгущаться. Корделия не могла смотреть на него.
Она боялась увидеть на его лице ужас.
— Ты лжешь, — хрипло сказал Лука. — Это не может быть… правдой.
Корделия украдкой взглянула на него. Он был пепельно-бледен, невидящий взгляд устремлен в пространство. В его голове разворачивался кошмарный сценарий.
Он вскочил с дивана и стал расхаживать по комнате.
Его движения на этот раз были лишены своей обычной грации.
Все еще задыхаясь, Корделия села и глубоко дышала, чтобы успокоиться.
Нервные шаги Луки вызывали у нее головокружение.
— Я тебе не верю, — наконец сказал он, подтащил стул к дивану и сел в поле ее зрения, будто собрался вести допрос. — Не может быть. Мы… были осторожны. Мы предприняли все необходимые меры предохранения. Это не может быть правдой.
Он смотрел на нее, и Корделия почти видела, как работает его мозг. Она не удивилась, когда он прямо спросил:
— Это уловка, чтобы вытянуть из меня деньги? Если это так, то ничего не получится.
— Мы опять к этому вернулись, да?
— Фальшивая беременность — самый старый трюк.
Но она не лгала. Корделия была до боли честная, и, если она проделала этот путь, чтобы сказать ему, что носит его ребенка, значит, это его ребенок.
Его мир трещал по швам.
— Помнишь тот первый раз? — спросила Корделия. Она слишком устала, чтобы спорить с ним о том, притворяется она беременной или нет.
— Я помню.
— Мы были на пляже. Ну, тогда мы не были особенно осторожны, не так ли?
— Я… Господи… я… Мы… Нет, я рисковал. Я рискнул. — Он покраснел, заново переживая каждую секунду этого умопомрачительного опыта. Он был так возбужден, а она лежала там, соблазнительная, как сирена, и он думал… что все обойдется.
Нет, это ложь. А правда состояла в том, что он вообще не думал. Ее тесное горячее лоно, невероятная эрекция, невозможность контролировать возбуждение — и он взорвался внутри ее.
— Ты появляешься ни с того ни с сего… Естественно, я бы хотел получить подтверждение…
Корделия пожала плечами: