Секретов я действительно не знал. Занимался в основном подготовкой обзоров по открытым материалам американской научной литературы. Иногда, правда, начальник давал мне какие-то микрофильмы на английском языке, полученные по спецпочте.
Материалы, добытые "нашими" за границей, сначала направлялись в Военно-промышленную комиссию при Совмине, откуда их рассылали в профильные научно-исследовательские институты страны.
Начальник нашего отдела, работавший ещё при Берия, говорил, что переданные по спецпочте материалы часто оказывались "туфтой" переведенными на английский язык отрывками из советского школьного учебника по физике. Не знаю, но мне в основном попадались статьи из специализированных американских журналов, которые можно было найти в Библиотеке иностранной литературы.
Бериевская закалка начальника отдела проявлялась во всем, даже в его манере говорить: он произносил слова, не шевеля губами, — как чревовещатель.
Как-то я слышал его объяснение:
— Всегда нужно учитывать, что рядом может находиться противник. Нас учили, что иностранные шпионы, даже если они не слышат разговора, могут понять его содержание по артикуляции губ, поэтому лучше говорить так, чтобы посторонние не видели движения ваших губ.
В целях обеспечения госбезопасности он всегда ставил в конце своей витиеватой подписи едва заметную точку. Это была ловушка для потенциальных злоумышленников, которым пришло бы в голову подделать подпись: они могли не заметить точки. А без неё подпись была недействительной.
Такие были у нас люди. Железной закалки.
Институт был хорошей жизненной школой. Здесь я, совсем молодым человеком, увидел советскую систему изнутри. Помню, после подписания Хельсинкского соглашения нас собрали на инструктаж и сказали: "Хельсинкское соглашение Леонид Ильич Брежнев подписал для поддержания престижа СССР на международной арене. На вас оно не распространяется. Ваша свобода передвижения ограничивается Казанским вокзалом".
КАК МЕНЯ СПАСЛА ДОЧКА АНДРОПОВА
С именем Брежнева связаны мои первые неприятности с "товарищами". Однажды в пятницу на профсоюзном собрании нам зачитали личное письмо Леонида Ильича, поздравлявшего нас с окончанием строительства какого-то моста, который сотрудники института помогали возводить во время субботников. Субботники были каждую субботу.
Я ничего не понимал. Мы все знали, что мост ещё не построен, а Брежнев уже поздравлял с окончанием строительства.