Всего лишь пять процентов из этих птиц оказалось белыми ибисами (Eudocimus albus), родина которых находится в южных штатах США. Все остальные были красными. И это тем более примечательно, что Цааль не смог установить, чтобы они питались чем-либо иным, кроме зеленых побегов, травы и прочей растительной пищи.
В содержимом желудков отстрелянных ибисов он не нашел следов ни одного животного, хотя коро-коро, жившие на побережье, питались прежде всего тиной на отмелях и мелкими крабами-боксерами, которых птицы ловко вытаскивают из их норок своими длинными крючковатыми клювами.
Таким образом, результаты его исследований никак не подтверждали довольно распространенного мнения, что окраска коро-коро объясняется именно «крабовой диетой». Однако цвет этих птиц, так же как и вест-индских фламинго, значительно бледнеет, когда они в неволе теряют доступ к своей естественной пище.
Возможно, яркая окраска коро-коро с Рио Апуре объясняется тем, что они полгода проводят в путешествиях по прибрежным мангровым зарослям, где живут их любимые крабы. Но не исключено и то, что решение этой загадки гораздо сложнее.
Во всяком случае Цааль сделал интересное открытие. В своей книге «Коро-коро» (Нью-Йорк, 1954 г.) он безапелляционно заявляет: «Знай я, что этот вид здесь водится, я бы мог просто самолетом добраться до такого, скажем, места, как Джорджтаун в Британской Гвиане, Пара в Бразилии или Маракайбо в Венесуэле, и спросить первого встречного, «где можно найти ярко-красных птиц»?»
И все же, вероятно, все было бы не так уж просто. Вскоре вид этот здесь то ли истребили, то ли оттеснили в другие места. Например, сейчас Цаалю найти колонии красных ибисов в Британской Гвиане было бы крайне трудно, пожалуй, и вообще уже невозможно. Но подожди он со своей поездкой до 1953 года, и ему не пришлось бы ехать дальше Каронийских болот на Тринидаде.
Здесь совершенно неожиданно в 1953 году впервые за десятки лет появилось большое количество ярко-красных ибисов. Начальник охраны лесов, англичанин, немедленно занялся ими. Он объявил запретной для охоты зоной часть площади болот и приказал своим лесникам тщательно охранять этот район. Это помогло. Птицы остались на месте и вывели в том же году в мангровых зарослях, всего-навсего в двадцати километрах от столицы, не менее двух тысяч ярко-красных птенцов.
С этого времени еще большие пространства Каронийских болот были отведены под заповедник. Это оправдало себя: колония увеличилась до шести-семи тысяч особей. Но вид этот не был объявлен заповедным вплоть до 1958 года, когда наконец на Тринидаде были введены правила ограничения охоты.