Вот наконец подкатывает, погромыхивая, трамвай, уже битком набитый едущими домой шахтерами. Поработав локтями, мы устраиваемся на задней площадке, как сардины в банке, с той только разницей, что места у нас не лежачие, а стоячие. Надо сказать, теснота имеет свои преимущества: когда допотопный вагон подскакивает и рыскает из стороны в сторону, вы просто не сможете упасть, сколько бы ни выпили. А уж установить контакт с людьми и вовсе не проблема! Спиртное слегка завело наших друзей, и они будоражат толпу, как закваска. Скоро уже со всех сторон звучит хор голосов.
— Отдохнуть вечером? — кричит какой-то шахтер. — Нет, мы сразу же приступим к работе, но уже в другом месте! Если работать на одной только шахте — не проживешь!
— Почти все мы работаем еще часа четыре-пять — до десяти-одиннадцати вечера, — вторит ему другой, — хотя побочный заработок облагается особенно высоким налогом, если только не сумеешь его скрыть. И в субботу мы тоже работаем до шести часов.
— А то как нам платить долги? — откликается третий. — Мы все берем в лавке в кредит, даже картошку. Мы миллионеры! Сложите вместе наши долги — вот тебе и несколько миллионов!
— Зато хорошей ветчины нам взаймы не дают! Ее мы видим только в витринах мясных лавок!
— Ну, на ветчину поглядеть, и то хорошо. Не можешь же ты хряпать все, что тебе нравится!
Кондуктор трамвая — он в плоской фуражке и заношенной форменной тужурке — вскоре проявляет себя заядлым шутником, прямо-таки заводилой всей этой потехи. Он, видимо, тоже не боится, что в толпу, где каждый знает друг друга, может затесаться шпик. Особенно зло прохаживается он по всему, что относится к его собственной сфере деятельности.
— Самый классный вагон всех времен! — говорит он, указывая на допотопный, неуклюжий, насквозь проржавевший трамвай, которому мы пересекаем путь. — А это кладбище! — кричит он, когда мы проползаем мимо трамвайного депо. — Вагоны там — сплошь столетние трупы!.. Наша зарплата — удивительнейшая зарплата! Ни один кондуктор не может позволить себе отпуск на несколько дней. Нашей зарплаты не хватает даже на то, чтобы выбраться в Мадрид, хотя мы, железнодорожные служащие, можем поехать туда за полцены — сто пятьдесят песет!
— Да, — вторит ему несколько голосов, — зарплата в Испании — это что-то позорное! Но что нам делать при таком правительстве?
— Откуда у нас силы, чтобы защищаться, если мы работаем по двенадцать — четырнадцать часов в день!
— И ведь нельзя сказать, что в Испании мало денег? У наших директоров их достаточно, у акционеров тоже!
— И у министров в Мадриде — те тоже едят не одни только оливки, грабансо и картошку!