— Посмотри на эти жирные рожи, — шепчет Хосе, — Держу пари, они рассказывают друг другу последние анекдоты!
Похоже, Хосе прав, во всяком случае ничего набожного в их смехе нет. И надо сказать, веселье их заразительно: мы с Хосе тоже начинаем смеяться, хотя совсем по другим причинам. Двое певчих, сидящих в одном ряду, откладывают молитвенники, осведомляются о причине потехи и, получив разъяснение, тоже начинают весело похохатывать. Лишь когда в проходе между хорами и капеллой появляется несколько посетителей мечети, слуги божьи унимаются, толкают друг друга в бока, указывая головой на зал, делают благочестивые лица и разом принимаются петь «ad majorem Dei gloriam»[7].
He такими представляют себе певцов верующие, которые вместе с нами слушали набожное пение в церковном зале. Жаль, что не все католики Испании имеют возможность время от времени наблюдать эту поповскую комедию. Тогда актеры окончательно вышли бы у них из доверия!
Не одна только церковь, проповедуя терпение и послушание и обещая царство небесное смиренным и набожным, помогает удерживать значительную часть испанского народа в повиновении режиму. Франко обладает и другими, внешне безобидными, зато тем более действенными средствами отвращения масс от опасных намерений, а тем паче поступков.
«Хлеба и зрелищ!» — гласил девиз императорского Рима. Хлеба в Испании мало, зато зрелищ предостаточно. Правда, финансируются они не государством, а за счет самих зрителей. Однако, не видя просветов в своем существовании, люди с жадностью, прямо-таки с одержимостью набрасываются на этот эрзац, помогающий им хоть на миг забыть о своих невзгодах.
На горе Тибидабо, с вершины которой открывается великолепный вид на Барселону с окрестностями и на море, то и другое — церковь и игрище — стоят бок о бок. Построенная на самой верхушке горы церковь Святое Сердце Иисусово, несмотря на свои скромные размеры, подобно базилике Сакре-Кёр на Монмартре в Париже видна почти отовсюду и служит отличительной приметой каталонской столицы. Однако вблизи она многое теряет и не очень привлекает посетителей. Зато в великом множестве барселонцы поднимаются на фуникулере в парк, где всегда полным-полно народу. Там крутится гигантское колесо, едва ли уступающее по величине знаменитому колесу в венском Пратере, и вместительные кабины возносятся в небо и снова летят к земле. Там кружит над бездной самолет, и вагоны на русских горах устремляются в пустоту, словно навстречу катастрофе. Дело в том, что весь парк с его тирами, палатками и рестораном разбит на крутом склоне горы. Парк на Тибидабо далеко не самый большой в Европе, скажем, с «Тиволи» в Копенгагене его и не сравнить. Однако расположение и планировка скромного барселонского парка уникальны, прямо-таки сенсационны, нигде еще вы не ощутите с такой определенностью: если что-нибудь не так, прости-прощай, божий свет! У испанцев, любителей сильных ощущений, такое щекотание нервов чрезвычайно популярно.