С Николаем Николаевичем Стромиловым я познакомился близко во время подготовки к нашей экспедиции. Кренкель тогда зимовал на острове Домашнем и еще не успел вернуться в Москву и подключиться к нашей группе, поэтому подготовка нашей чудесной и безотказной рации — заслуга прежде всего Стромилова. Это он мотался в поездах из Москвы в Ленинград и обратно, днями и ночами просиживал в Ленинградской радиолаборатории вместе со специалистами, обсуждая схемы рации, проверяя каждый ее узел, каждую деталь. Николай Николаевич так увлекся идеей создания на полюсе дрейфующей станции, что перешел с военной службы на работу в Главсевморпуть, чтобы самому принять непосредственное участие в воздушной экспедиции. Я знаю по себе: кто хоть раз побывал в Арктике, тот связывает с нею всю свою жизнь до конца. По моему мнению, дальнейшая судьба Стромилова решена: он останется в Арктике и никуда отсюда не уйдет. Теодорыч, великий знаток и искусный мастер радиосвязи, с восхищением отзывается о нашей радиостанции на льдине с позывными УПОЛ, о четкой работе радиостанции на Рудольфе, о своих коллегах Богданове и Стромилове.
23 ноября
Договорились с товарищами на острове Рудольфа: в семь часов утра продолжить вчерашнюю перекличку, так как в два часа дня у нас нет возможности слушать: в эфире в это время работает столько станций, что одна заглушает другую.
Накануне поздно легли спать и утром слушали остров Рудольфа, не вылезая из мешков. «Островитяне» прочли нам письма от наших жен, доставленные ледоколом. Хотя эти письма были отправлены из Москвы давно, но нам казалось, что они написаны накануне. Каждая маленькая новость из дома радовала.
От луны остался только огрызок. На дворе темно: в пятнадцати шагах уже ничего не видно. Возвращаясь с Петровичем и Женей с трещины, мы чуть не заблудились. Наша льдина опоясана большим валом торосов, нагроможденных друг на друга. Если не светит лампочка на ветряке, то можно долго пробродить по льдине, пока найдешь палатку.
У Жени маленькое происшествие. Когда он встал, мы обнаружили, что у него нос расцарапан и окровавлен. Еще вечером, забираясь в спальный мешок, он вскрикнул от боли; оказывается, укололся: в мешке оставалась иголка, которую портные, очевидно, забыли… Мы ее извлекли и поздравили Женю с тем, что он так легко отделался: могло быть и хуже.
24 ноября
Ветер продолжает работать на нас: аккумуляторы хорошо заряжены. Теодорыч доволен: можно вдоволь побеседовать с радиолюбителями! Минувшей ночью он разговаривал с ними в течение трех часов. Его собеседниками были два ленинградца и один коротковолновик из Свердловска. От зарубежных радиолюбителей у Теодорыча нет отбою.