Петрович получил телеграмму о том, что собрания трудящихся Днепропетровска выдвинули его кандидатом в депутаты Верховного Совета Союза ССР.
Я очень удовлетворен тем, что из нашей четверки двое кандидаты в депутаты. Поделившись со мной своей радостью, Петрович пошел титровать станцию.
Все заметили странную особенность: нас постоянно клонит ко сну. Может быть, сказывается действие полярной ночи? Но почему же я не наблюдал этого прежде, когда работал на полярных станциях Земли Франца-Иосифа и мыса Челюскин?
Я занялся хозяйством: принес керосин, заправил лампы, накормил нашего пятого друга — Веселого, обследовал базы, опять чинил свою меховую рубаху.
Сварил обед: грибной суп с перловой крупой, мясной порошок с гречневой кашей, компот. Всё поели с удовольствием, хотя эти концентраты и надоели нам изрядно.
Женя продолжал магнитные наблюдения, а затем определил наше местонахождение.
Рекордный дрейф! За сутки нашу льдину отнесло к югу на тринадцать миль! Мы прощаемся с восемьдесят третьей параллелью…
Весь день продолжает дуть ветер. Скорость его достигает десяти метров в секунду. Небо чистое, блестят звезды, но они не заменяют луны. По нашему ледяному полю несется поземка. Температура — двадцать девять градусов мороза. Ветер режет щеки, долго на улице не выстоишь.
В одиннадцать часов вечера Петрович вскипятил воду и побрился.
— Ну, теперь ты стал сказочно красив, — подшучивал над ним Женя, у которого успела вырасти солидная бородка.
Теодорыч принял длинную телеграмму из Петрозаводска от моих избирателей.
Мне не спится. Так хочется хотя бы несколько часов побыть со своими избирателями, повидать их! Хочется сказать своим избирателям, что я до самой смерти буду не щадя сил бороться за наш народ, за Родину, за Коммунистическую партию.
27 ноября
Заснул только под утро: все время был взволнован. Моментами как-то не верится, что меня, бывшего матроса царского флота, рабочего-токаря, хотят избрать в Верховный Совет СССР.
Теодорыч поставил всех на ноги веселым криком:
— Браточкп, вставайте, чай готов! Быстрее, орлы!
Всю ночь на своей вахте он чутко бережет наш сон.
Коченеющими пальцами Теодорыч делает карандашные записи в журнале, после того как он на ветру сменил самописец в метеорологической будке. Приятно в палатке! А вокруг бушует пурга…
В половине восьмого вечера из Москвы передавали арктический выпуск «Последних известий по радио».
Нас продолжает чертовски быстро нести на юг. Сегодня мы очутились уже на широте 82 градуса 54 минуты. До ближайшего берега осталось совсем недалеко… Нам иногда кажется даже, что доносятся запахи земли. Но, увы, это только кажется…