Вечером Петя опять измерил глубину: двести сорок девять метров.
Я залез в спальный мешок. Болят ноги, трудно даже согнуть их. Особенно сильную боль ощущаю в суставах. Это сказывается «полярный ревматизм», который мы приобрели здесь, на льдине, за время нашего дрейфа… Ну ничего: в Мацесте вылечат!
10 января
Петр Петрович вернулся из гидрологической палатки только рано утром. Теперь он спит, и мы разговариваем шепотом.
Получена радиограмма от капитана Ульянова с «Мурманца»:
«Утром выхожу из Мурманска к берегам Гренландии».
Кроме того, нам сообщили, что готовится выйти к нам из Мурманска ледокольный пароход «Таймыр». На его борту будут находится самолеты.
После пурги я расчистил все склады и тамбур в палатке, вырыл из-под снега нарты. Затем добывал дистиллированную воду изо льда.
Проснулся Петя. Он обиделся, что мы не разбудили его раньше.
Странный человек, никак не хочет понять, что необходимо отдыхать!
Женя закончил гравитационные наблюдения.
Долго пили чай, который мы все любим. Женя говорит: «Чай согревает душу».
Я играл с Петровичем в шахматы, наблюдая одновременно за перегонкой дистиллированной воды из льда и снега.
Закончить партию в шахматы нам не удалось: Женя позвал меня делать астрономическое определение. Небо очистилось, появились яркие звезды; надо было этим воспользоваться.
11 января
Кренкель всю ночь не спал. Он наблюдал за северным сиянием и погодой. Был полный штиль.
Ночью мы вдвоем ходили по лагерю.
— Чего ты не спишь, Дмитрич? — спрашивал Теодорыч.
— Настроение у меня возбужденное, и спать не хочется, — объяснил ему я.
Это правда: сообщения о предстоящем снятии нас со льдины как-то не дают покоя. Хочется поскорее увидеть родных советских людей.
Мы вернулись в палатку и сели играть в шахматы. Потом я лег спать, но до самого раннего утра думал о том, что скоро мы вернемся на материк и привезем в Москву результаты научных работ дрейфующей станции «Северный полюс»…
Когда я проснулся, надо мной стоял Петр Петрович. Оказывается, я что-то кричал во сне и это встревожило его.
Кренкель очищал кольца ветряка. Я ушел осматривать базы. Мороз доходит до тридцати двух градусов. Погода стоит тихая. Полная облачность.
У Петра Петровича накопилось четыре необработанные гидрологические станции. Поэтому он забрался в свою лабораторию и все время обрабатывал материалы.
Я сварил обед: на первое — перловый суп (приготовил его сразу на пять дней), на второе — гречневую кашу, на третье — кисель. Приготовление обеда заняло три с половиной часа… Пока варился кисель, замерз перловый суп; пришлось его снова разогревать.