Интерлюдия. 20 июня 1941 года. Москва. Кремль. Кабинет Сталина.
Хозяин кабинета ходил мягко ступая по ковру и курил трубку. Он нервничал, но по нему это не было заметно. Наконец он остановился напротив сидящего за столом человека в пенсне.
– Как такое могло случиться, Лаврентий? Почему носитель главного секрета страны ездил практически без охраны? Что если он сейчас у немцев и даёт им информацию о будущем?
– Товарищ Сталин! – Берия встал. Он прекрасно научился распознавать момент, когда к Хозяину можно обращаться по партийной кличке Коба, а когда исключительно официально " товарищ Сталин", – Дорога от Москвы до Стаханово довольно оживлённая и никто не мог и предположить, что на ней может произойти нападение. В городе охрана товарища Шершнёва осуществлялась как непосредственно, так и скрытно, особенно учитывая его участие в операции по дезинформации немцев. По агентурным данным немецкий транспортный самолёт "Ю-52", вылетевший из Москвы и на котором, предположительно, вывезли Шершнёва, посадку в Варшаве не совершал. От немецкой стороны поступил запрос о местонахождении этого самолёта. Есть предположение, что самолёт упал в лесистой местности Белоруссии. В местные органы НКВД разослано распоряжение по выяснению его маршрута и возможного места падения.
– Молись, Лаврентий, – Сталин ткнул мундштуком трубки в грудь Берии, – хоть богу, хоть чёрту, хоть всем богам сразу, чтобы Михаил не достался немцам живым. И ищи его. Пока не началась война отправь спецгруппы на поиски. И после начала боевых действий поиски не прекращать. Хоть живого, хоть мёртвого, но найди и привези сюда. А если он всё же у немцев, то ты знаешь, что нужно делать. Михаил и сам говорил об этом, так что наша совесть будет чиста, но, надеюсь, до этого не дойдёт.
– Сделаю всё возможное и невозможное, Коба, – Берия поднял глаза на Сталина, – Что его жене сказать?
– Сделай, Лаврентий. А супруге Михаила скажи всё как есть. Она женщина умная, несмотря на молодость, так что поймёт. И скажи, что мы делаем всё, чтобы найти его и доставить в Москву.
Интерлюдия. 20 июня 1941 года. Квартира Шершнёвых.
Когда пять дней назад Михаил вечером не приехал домой, Таня вначале не придала этому значения. Муж часто задерживался на работе или вовсе внезапно улетал в командировку на какой-нибуть завод. Однако именно в тот самый вечер он был особенно нужен ей. Она хотела поделиться с ним радостной новостью, что, кажется, у них наконец-то будет ребёнок. Всё это ещё не точно, но все признаки говорят об этом. Ближе к вечеру вдруг сильно заболела голова, а сердце сжалось от непонятной тревоги. Михаил так и не позвонил домой, как обычно делал, уезжая куда-либо и не предупредил, что его не будет дома. Брат Колька тоже, как назло, недавно съехал с их квартиры и теперь живёт в общежитии. Так и металась Таня одна в пустой квартире эти несколько дней. Один лишь раз приехал Николай, весь мрачный и задумчивый. Отвечал невпопад на вопросы, сказал лишь, что Миша уехал далеко и, возможно, надолго. Успокоил называется. То же мне, брат. От его слов стало ещё более тревожно. Она прекрасно помнила из рассказов мужа, что должно начаться в ближайшие дни. И вот сегодня, когда ей в больнице точно сказали, что она беременна, приехал не кто нибуть, а сам товарищ Берия. Сердце на миг замерло, а в груди разлился могильный холод.