– Что теперь делать будешь, пан Войцех? – спросил я после долгой паузы, – Со мной или здесь останешься?
– Нет больше пана Войцеха, – Домнин вздохнул, – умер он и здесь похоронен. С тобой я пойду. Ты же к своим будешь пробираться и немцев бить по пути. Вот и у меня к ним теперь есть огромный счёт. Не война, глядишь и Анна была бы жива. А я отныне и до последней своей минуты Домнин Вячеслав Александрович.
Загрузились в дорогу основательно. Шли навьюченные по полной. И если меня мой груз довольно-таки прижимал, то Домнин пёр как танк. Казалось он не чувствует ноши. Из оружия я взял верный ПП "скорпион" и немецкий МР-40, а Домнин вооружился более менее приличной винтовкой, что осталась от полицаев. Продуктов тоже взяли из расчёта на неделю. Нам предстояло преодолеть по территории, занятой противником, ни много ни мало, почти три сотни километров, от печально мне известной Беловежской пущи до Минска. Надеюсь наши генералы выполнили приказ Сталина и Минск не сдали. Вся надежда на Рокоссовского.
Домнин вёл меня одному ему известными лесными тропами. Несколько раз мы проходили по краю довольно больших полян, засаженных картофелем. И это в лесу в стороне от жилья. И было отчётливо видно, что посадки эти не заброшены, а аккуратно обрабатываются. На мой вопрос Домнин ответил; – Когда в прошлом году власти начали изымать у людей скот, зерно, часть продуктов, то многие озлобились на большевиков. Кто-то подался в центральную Россию, кто-то в Польшу. И хотя за изъятое платили деньгами, но их зимой есть не будешь и по весне в землю не посадишь. А ближе к весне и сажать что-либо запретили. Вот крестьяне и нашли выход. Кто похитрее, те вскопали такие вот поляны в лесу, да посадили бульбу. Кабаны, конечно, разоряют такие посадки, так что приходится сторожить. Скорее всего и сейчас сторож где-то здесь, да притаился от лихих людей. Погоди-ка, – Домнин так резко остановился, что я едва не влетел в его спину, – так это получается, что вы всё знали про войну и потому и скотину и зерно с продуктами и кое-кого из баб с дитями отсюда вывезли! Потому и сажать запретили, чтоб колбасникам не досталось? – он посмотрел мне в глаза.
– Знали, Вячеслав Александрович. Знали и готовились.
Домнин ещё какое-то время постоял, что-то обдумывая, потом кивнул сам себе и пошёл дальше. На ночёвку остановились в небольшом вражке, по дну которого протекал чистый ручей. В одной из стен оврага было устроена маленькая, но достаточно удобная, землянка. Развели небольшой костёр, на котором сварили сытную похлёбку и сели ужинать.