В лесу ещё раздавались отдельные выстрелы, а полковник Чусов уже командовал своими подчинёнными и начал установку аппарели для разгрузки танков. Нашими трофеями стали 10 новеньких танков Pz.IV Ausf.F, 10 не менее новых Pz.III Ausf.J и пять штук полугусеничных бронетранспортёров Sd.Kfz. 251 или по другому "Ганомаг". При чём один из них оказался машиной связи, что особенно радовало. Надо будет дать команду переставить с него рацию в нашу КШМ. Так будет возможность поддерживать связь со всеми подразделениями. Частоты то на наших и на немецких танковых радиостанциях используются разные. Кроме этого в вагонах оказалось большое количество стрелкового оружия, в том числе 20 пулемётов MG 34, патроны, гранаты, снаряды для танковых орудий. Так же в вагонах были ящики с консервами, что особенно обрадовало нашего хомяка-старшину. Цистерны были доверху залиты бензином, а в одном из вагонов обнаружили бочки с маслом. В общем трофеи были богатыми. Теперь всё это как-то надо упереть, потому что оставлять не позволит зелёное пупырчатое земноводное. Тем более заплатили мы за это четырьмя убитыми и троими ранеными бойцами, при чём один из раненых был тяжёлым.
А вообще интересная картина получается. Вот что сделали бы наши, если бы где-то впереди был разбитый мост? Да просто сгрузили бы танки и отправили к фронту своим ходом. А у немцев всё строго по инструкции. Должны танки разгрузиться в определённом месте, значит до туда их и довезут и не важно, разбит мост или нет. Будут ждать сколько понадобится на каком-нибуть разъезде вроде этого. Нет, если припечёт и они поступят так же как русские, но, видать, ещё не припекло.
Приняв доклад о трофеях, пошёл в сторону отдельно стоящих вагонов, которые охраняли, как выяснилось, ССовцы. Там уже открыли створки и из одного вагона выпрыгнул наш комиссар, вытирая вспотевший лоб. А ведь вроде ещё не жарко. Утро как-никак. Увидев меня он быстрым шагом пошёл ко мне навстречу.
– Что там, Иван Никанорович? – спросил я то и дело нервно вытирающего лоб комиссара.
– Смерть там, товарищ командир, – он перевёл дух, – Идёмте, покажу.
В вагоне, в который мы забрались, стояли штабеля снарядных ящиков. Два из них были вскрыты и в них лежали 150 мм артиллерийские снаряды с зелёным кольцом на корпусе и цифрами 2 и 39.
– Такое во всех вагонах, – как-то нервно сказал Богданов.
– И что это? – я всё ещё не понимал в чём подвох.
– Это артиллерийские снаряды с отравляющим веществом. Химическое оружие.
– Охренеть, – только и смог произнести я.
А ведь я в своё читал об этом и даже фильм какой-то смотрел, где партизаны пустили под откос немецкий эшелон и раздобыли химические снаряды, которые смогли переправить через фронт. Тогда, получив доказательства подготовки Германией химической войны, Сталин сообщил об этом Черчилю, который, в свою очередь, в радиообращении пообещал Гитлеру в случае применения химического оружия залить немецкие города своей химией. Гитлер испугался и пошёл напопятную. Только в моей истории это было в 42ом году. А здесь, стало быть, исторические процессы ускорились благодаря вмешательству одного попаданца. И получается, что это уже мне предстоит придумать способ доставить в Москву неопровержимые доказательства подготовки химического удара по Советскому Союзу.