– Что скажете, товарищи командиры? – обратился я к Богданову и Архипову.
– Надо брать, – сразу же ответил генерал, – Люди не от опасности бегут, а хотят бить врага. Распределим по подразделениям, немного подучим. Вот только что делать с женщинами?
– А ничего, – я повернулся к Нейльдману, – Мужчин всех примем. Женщинам скажите, что их дело заботиться о детях и ждать своих мужчин с победой. Так что их мы с собой взять никак не можем. И вообще вам сегодня-завтра нужно уходить из города. Идите в самую глушь леса и там укройтесь, иначе немцы отыграются на вас. И ещё такой вопрос; сколько у вас детей в возрасте до пяти лет?
– Ой, вэй! – старый еврей горестно покачал головой, – Вы таки не знаете еврейских женщин. Они же сделают жизнь несчастного Авраама просто невыносимой после того, как я передам им ваши слова. А по детям я скажу, чтобы посчитали и сразу вам об этом сообщу.
– Ты что задумал с детьми, командир? – спросил комиссар, когда за Нейльдманом закрылась дверь.
– Сейчас узнаешь, – я поднял трубку телефона и попросил связать меня с аэродромом с капитаном Чекой. Он когда то начинал пилотом гражданской авиации и ему предстояло вести один из транспортных самолётов.
– Скажи мне, капитан, сколько детей в возрасте пяти лет ты можешь взять на борт и взлететь.
– Нууу…, – Чекой на минуту задумался, – если плотно разместить и выкинуть всё лишнее, то человек 60 можно взять.
– Ясно. Спасибо, капитан. На "Юнкерсах" на бортах нанесите красные кресты как на санитарных машинах. На крыльях оставьте как есть.
– Всех всё равно не вывезем, – горестно произнёс генерал-майор Архипов.
– Хоть сколько, но вывезем и спасём. Жаль ещё два транспортника повреждены и ремонту не подлежат, – я вздохнул, глядя в окно на тугие струи ливня.
Детей до пяти лет оказалось 148 человек. Когда я сообщил об этом на аэродром, то через пол часа мне перезвонил Чекой и сказал, что они уже начали снимать с самолётов всё лишнее и попробуют запихнуть в салон всех. А ведь ещё надо отправить как минимум по одной женщине из местных на каждый самолёт, чтобы приглядывала за детьми и как-то разместить Гейдриха, оберста Бейгеля и хотя бы пару человек для их конвоирования. Да и тяжело раненых надо вывозить. Наших медиков, Наталью Вейдель и Светлану Суханову, я тоже решил отправить за линию фронта. Ну и, естественно, Оксаночку с ними.
С ранеными ситуация разрешилась сама собой. Узнав, что их хотят вывозить вместо детей, все бойцы наотрез отказались улетать.
А ливень всё хлестал и хлестал. На утро потоки воды с небес немного поутихли и нас серьёзно проверили на прочность.