Со стороны Кобрина по шоссе нас атаковали восемь самоходок StuG III при поддержки батальона пехоты. Немцев подпустили поближе и накрыли из артиллерией и огнём пулемётов. Разгром был полный. Из восьми "штугов" четыре были полностью разбиты прямыми попаданиями снарядов гаубиц, а ещё четыре лишились гусениц и были брошены экипажами. При чём две из четырёх обездвиженых самоходки записал на свой счёт Гризли. Он из своей винтовки аккуратно разбил им траки на гусеницах. Самоходки тут же зацепили танками и утащили в город на ремонт. Естественно подобрали всё оружие и боеприпасы.
Следующие двое суток атаки шли одна за другой что со стороны Кобрина, что со стороны Ивацевичей. Пока удавалось успешно отбиваться. У немцев не было выбора, кроме как атаковать вдоль дорог, не съезжая в кюветы из опасения в них застрять. Ну а нам обороняться было вполне удобно. Хорошо ещё, что из-за погоды немецкая авиация сидела по своим аэродромам. А то устроили бы нам похохотать асы люфтваффе. Хотя, впрочем, мы и им могли вполне достойно ответить. Благо зенитной артиллерии нам немцы оставили вполне приличное количество.
К исходу вторых суток дождь прекратился и небо начало потихоньку очищаться от туч. Вечером того же дня ко мне в штаб пришли двое и, смущённо улыбаясь, протянули какой-то листок бумаги. " Командиру отряда специального назначения тов. Шершнёву М.А. от гражданина Домнина Вячеслава Александровича и гражданки Вейдель Натальи Арнольдовны.
Заявление.
Просим зарегистрировать наш брак.". Дата. Две подписи.
Нет, я, конечно, знал, что эти двое вполне тепло общаются между собой, но чтоб вот такое вот. Видимо мои мысли были написаны на моём лице.
– Я знаю, что ты, Михаил Андреевич, хочешь сказать, – начал Домнин, – Мы с Натальей оба не молоды и жизнь нас потрепала, но теперь у нас есть Оксана и нам надо её поднимать. У девочки должна быть семья. Я потерял жену и дочь и вот теперь вновь их обрел. Я душой это чувствую. Эх… – он как-то грустно вздохнул, – Разучился я красивые витиеватые речи говорить. Скажи лучше ты, Наталья.
– Мы и правда за эти дни стали как-то близки друг другу. Сроднились как-то. Не отказывайте нам, товарищ командир, – Наталья чуть застенчиво улыбнулась, – А Оксаночку мы удочерим, когда к своим выйдем.
– Я и не думал отказывать, – я крепко обнял их, – Я искренне рад за вас. И брак ваш зарегистрируем как положено, но при одном условии; вы, Наталья, улетаете в тыл и увозите Оксану. И не возражайте, – не дал я ей начать возмущаться, – нам предстоит опасный поход и всякое может случиться. А кто-то из вас должен остаться с девочкой. Я дам вам свой московский адрес и через него вы всегда сможете найти друг друга.