И вновь Риану почудилось, что он ослышался.
– Правда?.. Ты… позволяешь? Просто так, без условий?..
И все-таки он улыбнулся. Едва уловимо и быстро настолько, что Риан подумал: возможно, ему опять показалось.
– Без условий. Я ведь сказал: «попробуй». Пока ты пробуешь, условий не будет. Если получится, появятся.
– Да? А… какие?
– Пока не знаю. Потом решу. Это все?
– Да. Почти. Я… могу идти? В смысле… перенестись на север опять могу?
– Можешь.
– И… я был под амулетом…
– Активируешь. Незачем пугать местных.
Риан поколебался, но все же осторожно пробормотал:
– Этот дознаватель… Джон Эйс… Он ведь меня узнал, да? И доложил тебе?
– Верно.
– Давно?
– Сразу.
Вот же… глазастый. И как только умудрился?
Около полуночи браслет связи на запястье завибрировал, и Гектор, покосившись на экран, увидел, что с ним пытается связаться директор Императорского театра.
– Да?
– Айл Дайд? – Бирион Вандаус неловко улыбался и, несмотря на свой обычный щегольской вид, выглядел уставшим. – Прошу прощения за поздний звонок. Мне передали, что вы хотели со мной поговорить, но время появилось только сейчас.
– Ничего, я еще не ложился. Хотел узнать у вас, как повлиял арест примы на функционирование театра.
Если Вандаус и удивился, то виду не подал.
– Я бы не сказал, что положительно, но… справляемся. Роли Элен распределили между другими актрисами, они-то счастливы, но прибыль… – Бирион вздохнул. – Люди сдают билеты. На некоторые спектакли ходили в основном из-за нее. Ситуация, конечно, сложная, но не катастрофичная. А… – Он помедлил, но все же осторожно поинтересовался: – В чем ее хоть обвиняют?
– В убийстве, разумеется. Помните, пропал один из ваших техников, Риль Фабио? Мои сотрудники ходили, ваших сотрудников расспрашивали.
– Помню. Так его… нашли?
– Нет. – И даже не соврал: нашли-то Вамиуса, а Риля Фабио никогда не существовало на свете. – И не найдем. Элен и Арвен Асириус уничтожили тело. Он ведь архимагистр, понимаете, да?
Лицо директора театра удивленно вытянулось.
– Зачем им понадобилось убивать простого техника?
Про Бириона многие говорили, что он слегка не от мира сего и живет только миром искусства, но Гектор с трудом верил, что Вандаус мог не замечать навязчивых чувств Виго к Элен. Даже с учетом того, что она своему начальнику ничего не рассказывала.
– О, эта история в духе пьес, по которым вы ставите спектакли, Бирион. Любовь, шантаж и прочие прелести. Хотите узнать подробности?
– Не отказался бы, – ответил Вандаус осторожно, словно опасался, что Гектор выставит какие-то условия за информацию. Опасался он вполне справедливо, но Дайд не собирался играть в открытую.