Черный от крови Утырок протер глаза, огляделся и ткнул пальцем в царь-бомбу.
— Я воспользуюсь?
Не ожидая ответа, он с огромным трудом приподнял шар и исчез. Появился он уже через секунду, но почему-то поверх крови на него налипли еще и обрывки непереваренных водорослей.
— Итак, — его перепачканное лицо склонилось на до мной, — что мне доложить королеве?
Я ничего не ответил, потому что не мог. Мысленно-то я его уже послал раз сто, особенно сейчас, когда его дурная башка перекрыла мне часть обзора на склонившуюся над Драккаром башку трицератопса. Это было грандиозное зрелище. Мне отлично было видно каждую деталь: покрытый сеткой лопнувших капилляров глаз, неровности покрывающих морду броневых пластин, черную глотку распахнутой пасти, покрытые кариозными пятнами пеньки зубов, покрытый зеленым налетом и слизью язык. Затем пасть ящера с громоподобным щелчком захлопнулась, а глаз скосился к переносице, будто пытаясь заглянуть внутрь своего тела.
То, что произошло дальше, можно было бы описать как атомный взрыв, с разлетающимися во все стороны потоками огня, но это было бы не правда. Раздался звук, как будто небесный великан открыл гигантскую бутылку шампанского, тело трицератопса мгновенно увеличилось в два раза, приняв шарообразную форму. Пасть его открылась и на нас полился настоящий водопад крови, кусков внутренностей и не переваренной еды. Затем тело трицератопса сдулось, проваливаясь внутрь себя, как будто внутри покрытой броней оболочки, все превратилось в однородную кашу. Колоннообразные ноги титана подогнулись и исковерканное тело рухнуло в воду.
Над моим погруженным в молотую требуху телом склонилась неузнаваемая под слоями отходов жизнедеятельности фигура Утырка.
— Итак, что мне передать моей королеве?
Я только мысленно вздохнул:
— Боже… это тянет на девять из десяти, по моему личному дерьмометру…
— И чего он застыл? Стоит не двигается который уже час.
— Не мешайте им, — я мечтательно вздохнул, — у них там любовь… Видишь, как они оба глаза пучат, у них там все серьезно.
Торчащий из воды рядом с застывшим спинозавром, кракен что-то гневно забулькал, усиленно пуская в мутную воду гроздья пузырей. Удерживаемое ископаемое ничего не пробулькало, лишь жалобно смотрело на нас, кажется, боясь даже глубоко дышать.
— Ладно, — я махнул рукой кракену, — отпусти его, пусть валит.
Бой закончился и никакого желания драться с еще одним динозавром ни у кого не было. У того, видимо, тоже, ибо как только кракен отпустил спинозавра, тот жалобно подвывая, бросился прочь, быстро скрывшись за горизонтом.