Пораньше лечь не удалось, так как до залежей ценностей — для нас ценностей — мы добрались как раз за час-полтора до темноты. Под нами в воде лежала огромная стопка пачек с гречневой крупой, обмотанная пищевой плёнкой. По очереди, минут по пять, каждый из группы провёл в воде, вытаскивая по пакету из стопки и подбрасывая тот вверх, где его ловили товарищи. Меня эта участь не коснулась, так как я днём сильно выложился, когда своими искрами ослаблял плиты. Научился всего одной искрой превращать стеновую панель в нечто хрупкое, словно созданное горе-бетонщиками по принципу «побольше песочка, поменьше цемента». После этого плиту можно было расколотить кувалдами за четверть часа без особых усилий в мелкую щебёнку.
Пачки с крупой надёжно укрыли под железом, поверх которого наложили тяжёлые бетонные обломки, которые собакам точно не сбросить. Их ещё и по-быстрому проволокой связали между собой на всякий, как говорится, пожарный случай.
Вторая ночь была без собак, но погода и без них дала нам жару. Вновь ревел ветер и грохотал град. Сквозь щели задувал настолько ледяной ветер, что мои доски-обогреватели не помогали. Вернее, спасали от смерти от холода, и всё. Приходилось жечь топливо и греться чаем, что создавало уже свои трудности.
— Берём по пять пачек крупы и валим отсюда, — приказал Стас утром, когда мы вышли из «времянки». — Отсыпаться будем в лагере.
Никто против не был. Две ночи без сна и два дня тяжёлых работ вымотали всех до предела. Тем более, что возвращались мы не с пустыми руками. Того, что мы принесём, хватит всем живущим в лагере минимум дня на три. А ещё через ту дыру можно достать ещё что-то, может, там в метре от первой упаковки лежит в тёмной воде ещё одна, две или больше.
* * *
— На, паскуда, — один из стрелков спустил тетиву арбалета, направленного на одного из псов, замершего под стеной с оскаленной пастью. Самодельный болт из алюминиевой трубки со стальным черешковым наконечником вошёл зверю точно между лопаток. Скорее всего, был повреждён позвоночник, так как собака рухнула, как мягкая игрушка, сразу и без дальнейшей агонии.
Через несколько секунд разрядил свой арбалет я. Мой выстрел оказался не настолько точным, на месте не убил. Но с болтом в брюхе пёс долго не протянет, каким бы живучим ни был.
Арбалеты, к слову, укреплены мной, так как сделаны из паршивых материалов. И древки стрел тоже обработаны духовными искрами, чтобы мягкий алюминий прослужил дольше, а не сломался или смялся после первого-второго выстрела.
Вот уже третий день псины держат нас буквально в осаде. Если раньше они приходили только с наступлением темноты, то позавчера они остались под стенами и днём. Уходить не собирались, хотя было хорошо видно, что дневной свет доставляет им изрядный дискомфорт, слепит, ослабляет нюх. Ещё до всех нас дошло, что эти звери точно не имеют отношения к земным питомцам, перенесённых вместе с людьми и домами. Слишком они похожи друг на друга и их много. Не поверю, что где-то в городе был огромный собачий питомник, где содержались не меньше сотни взрослых агрессивных псов. Так что, эти животные — местные.