Конечно, Дали, я не отрицаю, был человеком феноменальных способностей. Он, кстати, утверждал, начитавшись и Фрейда и, возможно, Юнга, что его картины — это рисованные фотографии снов. Вполне на то похоже. Действительно для сновидения как раз характерно то, что мы имеем и в картине Дали и в рассказе Кафки. Нет начала, нет конца, нет характера, нет мотивировки, нет прошлого, есть жест без объяснений, здесь и сейчас. Согласно психоанализу, именно в сновидении подлинные истины бытия, залегающие глубоко в бессознательном, в каком-то потаенном энергетическом поле личности, истины бытия, не пропущенные сознанием и столь потребные личности для баланса, для равновесия, всплывают наружу. Знаки, которые являют нам Кафка и Дали, мы как-то для себя должны дешифровать, мы должны понять что-то из того, что они нам говорят… Я не знаю, как дешифровать Дали, или знаю, по крайней мере, что мне он говорит немного, единственно, что можно ощутить во всех его полотнах, это какую-то темную сексуальность, сопряженную с болезнью, лично меня пугающую.
Что касается Кафки, то напомню вам, что всплывающие в творчестве провидцев архетипы — это общие схемы, незаполненные структуры, которые нам самим надобно заполнить. Может быть, стоит вспомнить, что тема превращения: живого в неживое, людей в предметы, оборотни, Нарцисса — в цветок, Кощея Бессмертного — в царевича, девушки — в плакучую иву, — один из самых основополагающих архетипов. Причем превращение в животное, чаще всего, птицу, по преимуществу, означает смерть. Так что мы имеем все основания воспринимать этот рассказ как один из современных вариантов излюбленной человечеством схемы. Но у Кафки это не смерть после смерти, нет, превращение Замзы в таракана означает невообразимую разобщенность со всеми, кто его окружает в повседневной безобразной жизни, таракан Замза — это некий иероглиф безоглядного одиночества, взаимобезразличия, взаимонепонимания и окончательной человеческой разобщенности.
И еще одно: ужас, мастерски запечатленный, дарует, как говорили древние, катарсис. Явленная нам жуткая картинка, очищает, заговаривает, дает пережить страх и избавляет от страха, избавляет от боли, но для этого ужас должен быть воплощен мастером. Этим как раз и занимается истинное искусство, представляющее собой предостерегающий сон и служащее процессу духовного саморегулирования наций и эпох, помогающее нам установить душевный баланс и сохранить личностную целостность.
Нулевой градус сознания: Альбер Камю «Посторонний» (1913–1960)
В 1942 г. молодой француз из Алжира, журналист, пишет повесть под названием «Le etranger» — то ли чужой, нездешний, то ли посторонний, свое первое и самое читаемое произведение. Позже, в пятидесятые годы, Камю напишет еще много художественных и философских произведений и сделается властителем дум, как говорится, и кумиром французских интеллектуалов. Камю был вполне состоятелен в творческом смысле, когда 4-го января 1960 года спортивный автомобиль, несшийся к Парижу, — за рулем сидел один из самых крупных парижских издателей Пьер Галлимар, — вылетел на обочину, и врезался в платан. Дорога была пустынной, однако шел дождь. Водитель был тяжело ранен, пассажир убит, у разбитой машины полицейские нашли забрызганный грязью портфель, в котором лежали паспорт Камю и рукопись незавершенного романа.