– Что там?
Американец посмотрел на меня, его глаза светились, как фары ночью.
– Карта.
– Карта?
– На ней трупы, которые я закопал за эти двенадцать лет, каждому я придумал имя.
Я повертел конверт в руках, словно он обжигал мне пальцы.
– Я не знаю, кем они были или как их звали, исключение – твой отец… Я захоронил его подальше от остальных. Вряд ли тело сразу получится опознать, когда его откопают, но личность можно будет установить по ДНК.
Мы замолчали. Образ разлагающегося трупа отца захватил мое воображение.
Я уже давно потерял надежду найти его живым. Но теперь, после всех этих новостей, я не был уверен, что хочу найти его мертвым.
Спустя столько лет Лео захотел со мной увидеться, чтобы вручить карту своего кладбища и переложить на меня ответственность за нее. Зачем нужно было разыгрывать встречу на свадьбе Пинуччи и Николы? Сегодня утром, пока я задавался праздными вопросами на его счет – кем он стал? что он делал все эти годы? – Американец, еще не успев с размаху хлопнуть меня по плечу, уже знал, что встретится с выжившим после землетрясения, которому нечего терять. Показавшись в моей компании, он лишь хотел нагнать на меня страху. Он надеялся, что я отомщу за украденную у него жизнь, и теперь мне оставалось только напасть на его врагов прежде, чем нападут они.
– Что мне с ней сделать? – спросил я.
– Тебе решать. Там под землей твой отец. Повторяю: я навсегда уезжаю отсюда.
Я должен был с самого начала догадаться, почему меня посадили за стол «Томми Оллсап». И мне следовало сразу понять, что, хотя мы оба не получили ту жизнь, о которой мечтали в детстве, он где-то в глубине души чувствовал себя более обделенным из нас двоих. Магия сама сделала за нас выбор, отправив меня учиться в лицей, а его – заниматься разбоем, как в день, когда умерла музыка, она решила, какой стороной упасть четвертаку, который Ричи и Томми подбросили в воздух, чтобы определить, кому из них сесть в тот злополучный самолет.
– Ты же помнишь, да? – вдруг спросил Американец.
– О чем?
– Это ты мне сказал, что мой отец заложил бомбу в поезд, где ехал Даниелино Карапуз.
Да, это был я, однако ни в одном судебном постановлении не говорилось об участии Человека-паука в той трагедии. Я лишь передал ему слова моего отца-лгуна. Наконец-то мы поквитались. Поквитались и проиграли, потерявшие всё сироты. Круг замкнулся.
– Я думал, ты меня за это ненавидишь.
– Я сам тебя спровоцировал, – сказал он. – Ты думал, что знаешь правду, и выдал ее мне.
– Чтобы задеть тебя. И, судя по всему, это была ложь…
Американец вздохнул.