Катерина пришла мне на помощь.
– Ты вел себя глупо, – мягко упрекнула она, гладя меня по голове. – Глупо и отважно, но в первую очередь глупо.
– Он знает? – взволнованно прошептал я.
Смутившись, она кивнула. Ее глаза ничего не выражали, она пробормотала что-то вроде:
– Мы могли быть вместе, все трое. Всегда.
Я потрясенно уставился на нее. Теперь стало ясно, что я потеряю и ее тоже.
– Ты ему все рассказала… – пробормотал я.
Удар был сокрушительный. Я кубарем свалился в воду, толком не успев понять, откуда он подоспел, – чувство было такое, будто на меня рухнула бетонная стена. Когда я вынырнул и открыл глаза, то увидел Лео, который плыл в мою сторону.
– Сукин сын! – заорал он. – Какой же ты сукин сын!
Американец вцепился мне в горло и стал топить. Высунувшись из воды по пояс, он выпрямился и надавил сильнее, я нырнул и хлебнул морской воды. Высвободиться было невозможно. Я не ощущал дна под ногами. Пользуясь своей выигрышной позицией, Лео бил меня куда придется. Через несколько секунд я уже до того наглотался воды, что саднило горло, крики Катерины стали отдаляться. Я утону, и никто меня не спасет. Я полностью в его власти. Мелькнула мысль, что я, вероятно, заслужил ту же смерть, что и мышь.
Вдруг ноги мои коснулись песчаного дна, я наконец ощутил опору. Нас прибило к скалистому берегу. Хотя Лео был гораздо сильнее, теперь я отвечал на удары. Мои кулаки хаотично рассекали воздух, зато его попадали точно в цель и молотили с поразительной настойчивостью.
– Человек-паук! – прохрипел я, уже готовый попрощаться с жизнью. – Это был он!
– О чем ты?
Мы замерли, глядя друг на друга и тяжело дыша. У меня голова шла кругом.
– Бомба в том поезде, – сказал я. – Это он ее заложил. Мне отец рассказал.
– Что ты несешь? Быть такого не может.
Происходящее казалось полным абсурдом. Скалы, мы двое, море, город вдалеке. Я чувствовал, как великолепный розовато-оранжевый закат призывает нас к себе. Я стянул футболку и бросил ее на камни. Катерина наблюдала за нами, не понимая, в чем дело. Она вдруг стала совсем чужой.
– Даниелино убил твой отец, – сказал я.
Потом, уже дома и гораздо позднее, я не раз вспоминал этот миг и поражался тому, что знал с самого начала: Даниелино Карапуз связал нас, он же нас и должен был разлучить. Когда Катерина появилась в наших жизнях, все резко обессмыслилось. Предательство, секс, гашиш. Мы заплутали в лабиринте без выхода. Я неплохо знал Американца и понимал, что, укажи я ему на закат, сумей я поделиться с ним красотой города, который он для меня открыл и который теперь звал нас к себе, все разногласия между нами тотчас рассеялись бы: Лео достал бы откуда-нибудь свою расческу, мы оделись бы и предоставили Катерину ее судьбе. Мы бы мчались вдвоем на мопеде, капитан и матрос, как в старые добрые времена.