С моими связями избавиться от нее не составляло особого труда. Да, пришлось бы отдать целое состояние, но я мог себе это позволить. Стоит однажды осознать, что ты в состоянии оплатить убийство своего врага, как сразу чувствуешь себя властелином мира, и это похоже на эйфорию ребенка в луна-парке.
Ребекка стала все чаще выходить из дома. Теперь она посещала психотерапевта. Близнецами невестка почти не занималась, перепоручала их Дорине, которая, в свою очередь, перепоручала их мне. С мужем она едва перебрасывалась парой слов. По ночам я иногда слышал, как они яростным шепотом ругаются за стенкой. Невозможно было разобрать, о чем идет речь, но, похоже, Ребекка все время чего-то хотела, а мой сын не соглашался, и потом мой сын чего-то хотел, а Ребекка не уступала. И всегда находилось что-то, чего они оба хотели, но оценивали каждый со своей колокольни.
Как-то ночью я в очередной раз подслушивал под дверью.
– Пожалуйста, отпусти меня, – умоляла она. – Ты не понимаешь, что все кончено?
– Твое место здесь, – отвечал Марчелло. – Рядом со мной и твоими детьми.
После этого диалога мне стало до слез жалко сына. Должно быть, я чувствовал ту же горечь, что и дон Джеппино, когда, проходя мимо бара «Гамбринус» на пьяцца Триесте-э-Тренто, я попросил купить мне мороженое, а он со слезами на глазах признался, что у него не хватает денег.
Я мог купить сыну все что угодно, но, как оказалось, подарить ему то, о чем он действительно мечтает, я был не в силах.
Как-то вечером я решил за ней проследить. Идти в Милане за кем-то по пятам и оставаться незамеченным невозможно: даже в самых людных местах всегда царит тревожное молчание, люди сонно бродят по улицам, словно одурманенные низким электрическим напряжением, которое пронизывает город, и любая мелочь может выдать преследователя.
И тем не менее.
Несмотря на толкучку в метро, я ни на миг не упустил Ребекку из виду на перегоне между станциями «Крочетта» и «Турати», а потом проводил до неприметной улочки в районе виа Монтебелло. Она прошла чуть дальше, до подъезда какого-то здания, позвонила в домофон и несколько секунд спустя исчезла за дверью. Я подождал немного и подошел ко входу, чтобы взглянуть на табличку с именами. Не знаю точно, что я рассчитывал там увидеть – по моим представлениям, женщина, трахающаяся в университетских туалетах, способна на любые извращения, – но машинально сопоставлял фамилии на панели с той, что без конца крутилась в моей голове. Сердце колотилось как бешеное. Лишь когда я понял, что бессмысленно искать там Патане, я сфокусировал взгляд на надписи «КАБИНЕТ КОГНИТИВНОЙ ПСИХОТЕРАПИИ – ДОКТОР БЕЛИЗАРИО» и смог восстановить дыхание.