— Да, это я, Наташа. — Скрывать было не к чему.
Девушка коротко вздохнула и несколько секунд молчала. Потом снова заговорила своим обычным деловым тоном:
— Володя пошел к твоему брату доставать военную форму. Ты наденешь ее, и мы попробуем отправить тебя с почтовым поездом в Оренбург. Поезд будет в три часа. Володя из казарм прямо придет ко мне. Никуда не уходи, обыски начались по городу.
— Откуда ты знаешь про телеграмму?
— Знаю, — уклончиво ответила Наташа. Потом вдруг порывисто придвинулась ко мне так близко, что я ощутил ее теплое дыхание: — Вася… А ты… ты… Ты кушать, наверное, хочешь? — Она уже смотрела не на меня, а куда-то в сторону…
Что я мог, что я имел право ей ответить?
— Спасибо, Наташенька, не хочу.
Опять в комнате несколько минут было тихо.
— И у тебя вправду есть оружие?
— Да.
— Я и не думала… Страшновато за тебя… нам…
Не знаю, чем кончился бы этот разговор, — я был молод, а Наташа была чудесная девушка, но в этот момент вошел Володя.
Он был очень расстроен: военной формы ему достать не удалось. Значит, на вокзал мне не пройти.
— Придется так, — сказал Володя. — Поезд здесь стоит двадцать минут, меняется паровоз. Отсюда его поведет Смирнов, бывший уфимский машинист. Он наш. Мы проберемся за дальнюю стрелку. Когда паровоз будет проходить контрольный пост, он станет сильно парить. Смирнов тебя подберет и спрячет. Сейчас я пойду обо всем с ним договорюсь. А вы с Наташей марш к стрелке! Наташа, ты ведь дорогу знаешь?
— Знаю.
— Ну, пока не прощаюсь, Василий, я буду на паровозе.
Володя ушел. Спустя полчаса двинулись и мы с Наташей. Шли по городу с особой осторожностью, чтобы не попасть в лапы жандармов. Наташа знала в Актюбинске все ходы и выходы и выбирала наиболее безопасный путь. Мы шагали безлюдным темным пустырем, когда девушка вдруг спросила меня вполголоса:
— А если жандармы на тебя кинутся, ты станешь стрелять?
— Обязательно. А ты, если увидишь, что меня хотят задержать, делай вид, что не имеешь ко мне никакого отношения, просто попутчица.
— Но как же…
— Это мой приказ! — как можно суровее оборвал я. — Хочешь провалить всю организацию?! Все равно здесь ты ничем не поможешь. А если останешься на свободе — сумеешь…
Наташа замолчала, и только звук наших шагов негромко раздавался в ночной тишине.
Наконец последний поворот, и Наташа вывела меня к крайним домикам города. Никаких признаков оцепления. Не успели? Или в последнюю минуту изменили приказ? Выяснить невозможно.
Мы остановились.
— Ну, Наташенька, ты будь здесь. Наблюдай за мной. Что бы ни случилось — не смей приближаться. Обо всем сообщи нашим. Поняла?..