Флаг провисел около недели. Наконец под огнем дерево сдалось и со страшным треском, ломая остатки своих сучьев, рухнуло наземь.
С облегчением вздохнули жандармы.
А время шло. День ото дня становилось все теплее и теплее, весна входила в свои права. Лед на Лене вот-вот должен был тронуться. Из Качуги телеграф сообщал, что там он уже пошел.
В Сибири реки вскрываются не так, как в Центральной России, где большинство их течет на юг и где ледоход начинается с устья. В Сибири почти все реки текут на север, поэтому весна захватывает сначала верховья. В нижнем течении русло еще сковано льдом, а наверху его броня уже разорвана теплом и со страшной силой напирает вниз. Река вздувается и ломает лед на своем пути. Русло загромождают торосы. Вода поднимается все выше, заливая берега, заваливая их льдинами, подвигая еще не тронутые таянием глыбы на целые километры. Стоит пушечный гул, берега дрожат словно при землетрясении.
Этот страшный грохот и разбудил меня однажды ночью. Я вскочил, выбежал на крутой высокий ленский берег, смотрели не мог насмотреться на великолепную, могучую стихию, на ее безграничную силу. Река швыряла тысячепудовые льдины, словно пушинки, на берега, наваливала ледяные глыбы друг на друга, очищая, освобождая себе путь. А я что-то пел, кричал, вне себя от восторга — вот так когда-нибудь освободится и народ от сковывающей его силы отвратительной деспотии…
Меня охватило страстное нетерпение — скорее, скорее!.. Я потихоньку сложил на сеновале все свои припасы, сказал всем, что мне нездоровится, и почти перестал появляться на людях. Я был так возбужден, что не мог ни есть, ни пить. Скорей бы пароход!
И вот в одно утро со стороны Тирской косы, что верстах в трех ниже Маркова, донесся низкий гудок парохода. Степан уже несколько дней охотился в тайге. Я схватил все приготовленное и бросился к товарищам:
— Отвезите меня на пароход! Хочу побывать в Усть-Куте.
Мы поспешили к лодкам.
На берег высыпало множество людей — кому же не хочется встретить вестника весны!
Пароход должен был пристать около почты, на противоположной стороне реки. Но почему-то он шел по середине Лены, не сворачивая к берегу.
— Видно, не пристанет, — сказал кто-то из старожилов. — Пройдет вверх без остановки.
Неужели не повезло?!
— А может, они с лодки подберут пассажира?
— Бывает, подбирают. Садись, паря, в лодку и подплывай.
Капитан согласился принять меня на борт. На пароходе оказались знакомые парни из Маркова, кочегары и матросы. Они зазвали меня к себе, интересовались, куда я собрался. Я отвечал:
— В гости, в Усть-Кут.