Вскоре под конвоем двух солдат с винтовками я шагал в Либавскую крепость.
Крепостная тюрьма оказалась угрюмым трехэтажным кирпичным зданием. Она непосредственно замыкала стены крепости и мрачно глядела на внешний мир своими подслеповатыми зарешеченными окнами. Неизбежная процедура приема, и я очутился во втором этаже следственного корпуса, в камере номер шестьдесят четыре.
Захлопнулась дверь, и на меня с интересом и любопытством уставились три пары глаз. Я тоже стоял и молча разглядывал своих сожителей по камере: каких людей бог послал?
Один из моих сокамерников, уже немолодой, был в тельняшке, матросской куртке — видимо, моряк. Другой — совсем пожилой, типичный грузчик. Третий — портовый рабочий или железнодорожник.
— Здравствуйте, — вежливо произнеся.
— Здорово, если не шутишь, — ответил за всех моряк. Он встал, подошел ко мне, откровенно окинул взглядом с ног до головы и, видимо, удовлетворенный осмотром, протянул: — Та-ак… Значит, нашего полку прибыло… Ну что ж, будем знакомы, — он протянул мне здоровенную ладонь, но не назвался. И вдруг весело воскликнул: — Ого, ребята, да он богач! У него с собой целый мешок! Уж не жратва ли?
— Верно, жратва, — подтвердил я и выложил оставшийся хлеб и колбасу на столик. — Угощайтесь.
Мои новые знакомцы сразу оживились. «Жратва» с невероятной быстротой исчезла в трех истово жующих ртах.
— Ну, признавайся, за что ты сюда попал? — спросил моряк, покончив с едой и ковыряя какой-то щепочкой в зубах.
Я рассказал о своей неудачной прогулке в военный порт.
— Не знал я здешних порядков, вот и влип ни за что ни про что. Может, вы знаете, что за это будет? А? — как можно наивнее спросил я.
— А при допросе что тебе предъявили? — деловито справился моряк.
— Шпионаж.
— Шпиона-аж! Ого!.. — моряк подмигнул сокамерникам, и все они расхохотались: — Ловко они берут тебя на пушку! Шьют шпионаж, а посадили к нам! Ха-ха! Слышите, братцы! Это к нам-то шпиона сунули?!
— А вы за что же сидите? — в свою очередь, спросил я.
— Я по пьяному делу кабатчицу пришил, — объяснил моряк. — Вот уж месяц никак следствие не закончат. Он, — моряк указал на грузчика, — за кражу: на пропой свистнул. У него уж дело кончилось, скоро судить будут. А Михаила совсем за пустяк. Он помощником машиниста на маневровом паровозе работал, здесь в порту. Малость выпили они с машинистом, тот и ушел с паровоза к дружкам, «добавлять». А Михаила стал маневрить и в тупике столкнул с рельс цистерну с нефтью. Тоже уж больше месяца следствие идет. Так что получается, — вздохнул моряк, — все за водку сидим. Так-то, малый… Все ничего, да только раз мы считаемся подследственные, то нам ни свиданий, ни передач, ни писем не положено. Вот и оголодали малость.