Вышли со двора. Медленно дошагали до Каменской улицы. Серовато-бесцветный предутренний туман постепенно светлел. Свернули за угол. Я оглянулся. Караула нет ни сзади, ни с боков. Волохов вел нас один. И тихий голос:
— Стойте. Вы не узнали меня?
Огарков! Уралец Огарков, боевик, что после каторги отошел от партии, женился, а потом стал беспросветно пить, несколько раз покушался на самоубийство, а последнее время сделался собутыльником Волохова! Значит, не совсем пропала совесть в человеке!
— Огарков, ты?!
— Я.
— Ну, спасибо тебе…
— Что мне! Митаве и Поповой скажите спасибо. А я грехи замаливаю. Скрывайтесь скорее! Попадетесь — убьют на месте. А мне к Волохову, сбросить его мундир и оружие, пока не проснулся… Счастливой дороги! — И он скрылся в предутренней мгле.
Мы были так потрясены всей этой ночью, что у нас даже не хватило сил как следует распрощаться. Да и времени было в обрез. Только стиснули друг другу руки, заглянули в глаза, нет, не в глаза — в души… И разлетелись в разные стороны.
Это был мой последний арест.
С большим трудом мне удалось добраться до Иркутска. Там я разыскал Ивана и Лизу Огурцовых, перебравшихся сюда из Черемхова. Иркутский комитет РКП(б) в это время фактически оставался единственным из партийных комитетов Восточной Сибири, который вел регулярную деятельность, остальные были разгромлены. Ваня с разрешения комитета привел меня на одну из конспиративных квартир, где я встретился с руководителем Иркутского комитета партии товарищем Мироновым. Я жадно расспрашивал, каково положение на фронте, далеко ли Красная Армия — ведь в Черемхове мы вынуждены были довольствоваться лишь сведениями, которые публиковали белогвардейские газеты, да противоречивыми слухами.
— Вот как раз сумею удовлетворить твой интерес, — засмеялся Миронов. — Вчера прибыл с запада один товарищ, работник Томского бюро профсоюзов. Кстати, в связи с его приездом у меня к тебе будет дело. Томич привез довольно подробные сведения о том, что делается на фронте…
Шел август 1919 года. Героические красные войска под командованием М. В. Фрунзе, М. Н. Тухачевского, В. И. Шорина, громя отборные белые дивизии Гайды и Каппеля, продвигались вперед. Ожесточенно сопротивлялись белогвардейские части, которыми командовал лично прибывший в район боев адмирал Колчак. В горах и лесах Урала завязывались яростные встречные бои. Но ничто не могло остановить наступательного порыва красноармейцев, воодушевленных призывом ленинской партии: «К зиме Урал должен быть советским!»
На помощь Красной Армии пришли восставшие рабочие Сима и Миньяра, Аши и Усть-Катава. По всему Уралу партизаны нападали на белогвардейцев, подрывали эшелоны, наносили врагу серьезные удары.