Я переночевал в мастерской, среди икон и киотов, а утром сразу отправился к поезду.
Из Дубно невозмутимый балагула довез меня прямо до знакомого кременецкого «Гранд-отеля». Я снял номер и, полусъеденный клопами, вышел на следующее утро навстречу старику газетчику.
Мне повезло, мы тут же встретились, и он сразу ответил на мой пароль. Я немедленно приступил к делу: время не терпело.
— Где я могу найти Яшу?
— Анархиста Яшу, пане? — удивился газетчик. — Зачем пану Яша?
— Нужно по одному делу, — уклончиво отвечал я.
— Ну, добже. Не хочет ли пан повидзеться с Яковом в той хате, куда Грицько приезжает?
— Хорошо. Когда?
— Як вечор наступит. — Он вдруг тоненько засмеялся — вернее, захихикал: — Знает ли пан, як той раз он их напугал? О, добже, добже напугал!
— Так вечером? — не очень вежливо перебил я: мне ни к чему были долгие разговоры в людном месте.
«Та хата» оказалась домом, где я видел в первую свою заграничную поездку женщину с двумя красавицами ребятишками. Хозяйка меня сразу узнала, и это меня не очень обрадовало.
— Скильки людын через нас прошло, а Грицько тильки вас все вспоминает: як вы с ним ходили на вечорницы да спивали писни…
— А где Грицько?
— Его зараз нема. Вин придет позже. А Яша здесь. — Она вышла в соседнюю комнату и вернулась с моим знакомцем,, щеголеватым анархистом.
— Ну, что ж, Яков, — протянул я ему руку, — гора с горой не сходится, а человек с человеком всегда могут. Здравствуйте. Я к вам по делу.
— Что, — воскликнул Яков, — решил к нам в партию идти? Бросить социал-демократов?!
Вот так да! Хорошенькое начало разговора! И самое главное, что нельзя с ним ссориться, — упрется, и ничего я не разыщу.
— Разве здесь такие вещи говорят? — сухо осведомился я. — Я не думал, что анархисты такие плохие конспираторы.
Яков залился краской.
— Прости, забыл. Идем вон в ту горенку.
Он пропустил меня вперед к двери, и мы перешли в другую комнату, где никого не было. Начался трудный, дипломатический разговор. Я старался узнать, как мне разыскать нового «Черта», а Яков убеждал меня вступить в анархисты. Яков соблазнял меня каким-то предполагаемым миллионным «эксом», а я думал только о том, чтобы он помог мне выцарапать оружие.
— Я знаю, что оружие во Львове у «Черта», — проговорил, наконец, Яков, — но мне не известно, чье оно.
— Оружие наше, уральцев. «Черт» обязан был доставить его в Дубно нашим людям, но почему-то придержал.
— А я знаю, что «Черту» за оружие платили и уральские анархисты.
— Как так?!
— А так. — Он вдруг спохватился: — Только я тебе ничего не говорил. Идет?
Сквозь фанфаронскую личину Яшки снова проглянули черты трусоватого человечка, до смерти перепугавшегося в прошлую встречу моего пистолета.