На этом конфликт был исчерпан. А слова Кадомцева оказались правильными: с Володей мы крепко подружились и пронесли эту дружбу сквозь тюрьму и ссылку.
Склад «готовой продукции» в Уфе мы оборудовали на медовом заводе Алексеева, отца нашего боевика Володи «Черного». Там в асфальтовом полу был искусно вырезан люк. Он вел в солидную подземную кладовую, где и хранились бомбы. В этом же подвале разобрали кирпичную кладку и замуровали туда оружие, хорошо смазанное и завернутое в парафиновую бумагу. Ход в склад маскировали многочисленные кадки с медом. Оберегал арсенал член боевой организации Ксенофонт Антонов, «Великий конспиратор», мастер медового завода.
Бомбы мы изготовляли и накапливали не только для текущих оперативных целей той партизанской войны с правительством, которую боевики Южного Урала еще вели на протяжении 1907 года. Нет, мы смотрели вперед, готовились к грядущим решительным боям пролетариата за власть. И надо сказать, что многие склады оружия и боеприпасов отлично сохранились до 1917 года. Их вскрыли старые дружинники, когда формировалась уральская Красная гвардия, принявшая старое название — «Боевые отряды народного вооружения». Да, недаром Уральская областная партконференция в феврале 1906 года оценила боевые дружины как основу будущей повстанческой армии. Можно проследить прямую линию революционной преемственности от большевистских боевых дружин первой революции через Красную гвардию великого девятьсот семнадцатого к Рабоче-Крестьянской Красной Армии и могучим Советским Вооруженным Силам.
Многие боевики из тех, кто готовил бомбы и умел с ними обращаться, развозили их по всему Уралу — в Екатеринбург и Тагил, в Челябинск и Пермь, в Вятку и Мотовилиху, в Златоуст и даже за пределы края — в Самару. И не просто перевозили, но и обучали дружинников обращению с этим оружием. Уроки не ограничивались теорией — в отдалении от населенных пунктов, на «полигонах», проводили боевые учения.
Ездил и я.
Однажды случай спас меня от, казалось бы, неминуемого ареста.
Совет Уфимской дружины поручил мне ознакомить с нашими бризантными бомбами большевиков-самарцев. Время выбрали неудачное — незадолго до этого в Самаре прошла полоса обысков и арестов, полиция действовала очень активно, и скрываться от слежки было трудно. Мы собирались в лесу, принимая тщательные меры предосторожности. Тем не менее охранке удалось напасть на наш след. Постовые вовремя успели нас предупредить. Я прервал занятие, и мы разбрелись по заранее установленным маршрутам.
Вечером от хозяина конспиративной квартиры, сочувствовавшего нам местного адвоката, я узнал, что все обошлось благополучно. Полицейским не удалось никого арестовать. Но одно событие, о котором стало известно на следующий день, резко осложнило положение: выяснилось, что двое моих учеников задушили попавшегося им по дороге из лесу шпика.