Банкир, побежденный, выглядел теперь растерянным и нездоровым. Он повторил:
— Я хочу переговорить с моим адвокатом!
— Позвоните ему и назначьте встречу в моем офисе. Мы будем там через двадцать минут. Постараемся отнять у вас, как можно меньше времени.
Рикар позвонил, надел теплое черное пальто с воротником из каракуля и, все трое, они спустились в лифте. Сели в машину в половине шестого, Рикар с инспектором расположились на заднем сиденье.
Ведя машину, сержант Берри с сомнением думал о рапорте Данверза, подозревая блеф.
Когда они прибыли, метр Лейкер, адвокат Рикара, высокий видный мужчина лет сорока, был уже на месте.
Генри Рикара провели в одну из приемных, где он смог переговорить с Лейкером, после чего согласился дать новые показания.
Пока Маршалл с нетерпением ждал Рикара в своем кабинете, сержант Берри задал инспектору вопрос, который вертелся у него на языке:
— Рапорт Данверза, сэр…
Берри замолчал, остановив свой взгляд на отчетах, положенных на стол инспектору в их отсутствие, потом взял один и поднял глаза на Маршалла.
— В рапорте Данверза ничего не говорится…
Маршалл вырвал у него из рук листок, разорвал его и бросил в корзину.
— Сохраняйте спокойствие! Вы полагаете, Рикар бы признался, если бы не этот блеф? Как бы не так! Рисковали мы, кажется, и покруче, когда было нужно!
Сержант покачал головой и подумал: «Только не с такими важными персонами, как Рикар!»
Дверь открылась, и в кабинет робко вошел белобрысый молодой человек в штатском.
— Я Филипс из Сент-Джонс Вуда, сэр. Вы потребовали, чтобы я явился, сэр!
Инспектор бросил на стол карандаш, откинулся на спинку кресла и долго разглядывал молодого полицейского.
— Сколько времени вы в полиции?
— Почти два года, сэр, — ответил Филипс спокойно, но с тревогой во взгляде.
— Тогда вы должны были знать, что когда охраняют дом, где совершено преступление, надо, прежде всего, если появляется неизвестное лицо, узнать его имя, адрес и цель посещения.
— Она сначала отказывалась говорить, зачем ей нужно войти в дом, но потом сказала, что потеряла одну вещь, когда была здесь в последний раз…
— И когда это было?
— В воскресенье вечером, сэр, именно когда было совершено преступление.
— И вы позволили ей войти и тем самым помогли, может быть, уничтожить важные улики?
Филипс покраснел.
— Нет, сэр. Она пробыла в доме очень недолго, и я не оставлял ее одну ни на минуту. На мой вопрос, как ее зовут, она ответила, что это неважно…
Инспектор чуть не лопнул от злости. Вскочив с кресла, он закричал, жестикулируя:
— Неважно? Вы слышите, что он говорит, сержант Берри? Мы пытаемся распутать сложнейшее дело, а этот идиот…